Дарья Донцова - Жена моего мужа

Почувствовав спиной чей-то взгляд, обернулась. Александр Михайлович ласково спросил:

– Вкусное пирожное?

– Не очень!

– А ты всегда ешь их вместе с упаковкой?

Я посмотрела повнимательней на выпечку и обнаружила, что одновременно с эклером пытаюсь прожевать и обертку. Так вот почему во рту вкус бумаги! Мило прихихикивая, я попыталась проглотить несъедобный кусок. Полковник тоже приятно улыбался, но глаза его не предвещали ничего хорошего.

Ровно в половине восьмого кто-то постучал в спальню. Я села, тряся гудевшей головой. Вчера до часу читала обожаемую Джоржетт Хейер, потом долго вертелась в кровати.

Дверь распахнулась, и в комнату влетела Маня.

– Все ждут тебя завтракать!

– Меня? Зачем это? До сих пор каждый превосходно пил кофе, когда ему удобно.

– Иди, иди, – хихикнула Маруся, – велено без тебя не подавать.

Недоумевая, я натянула халат и потащилась вниз. За огромным круглым столом восседали домочадцы в полном составе. Нина Андреевна укоризненно покачала головой:

– Пыталась узнать, когда вы завтракаете, но Мария сообщила, что каждый ест в свое время. Ужасно! Трапезничать следует вместе, это сплачивает. Давайте с сегодняшнего дня введем традицию – завтракаем в полвосьмого, обедаем в два, ужинаем в семь. И, пожалуйста, Дашенька, надевай платье, а то в халате как-то неудобно.

– Правильно, – поддакнула Римма Борисовна, – только в нормальной одежде. Мы себе никогда не позволяли появиться на людях распустехами.

Я поглядела на Нину Андреевну. Женщина сверкала красивой укладкой и легким макияжем. Элегантная шелковая водолазка скрывала морщинистую шею. Скажите, пожалуйста, всего одна ночь на новом месте, а какая метаморфоза!

– Дети, – продолжала Нина Андреевна, глядя, как я пытаюсь проснуться, – должны иметь перед глазами положительные примеры. Мой сын, например, стал полноценным членом общества только потому, что отец и я всегда учили его добру.

Ага, и поэтому он теперь сидит в Бутырке по обвинению в убийстве.

– Очень приятно, – продолжала вещать старуха, – что Мария оказалась благоразумной девочкой, сняла джинсы и переоделась. Если она еще согласится не ездить на мотоцикле, будет просто чудесно.

– Мусечка, – тихонько зашептала дочь, – она долго у нас проживет, эта зануда эфиопская?

– Совершенно справедливо, – поддакнула Римма Борисовна, – пока мы здесь, попробуем помочь Даше. Аркашенька, что же ты не ешь геркулесовую кашу? Специально велели вашей кухарке сварить на воде, страшно полезно для печени и желудка. Никаких проблем со стулом!

Кеша уставился на ненавистную кашу. Последний раз сей гадкий продукт побывал у него во рту лет в пять! Зайка хихикнула. Сын со вздохом опустил ложку в скользкую жижу и попробовал проглотить. Лицо парня отразило невероятную муку. Мне стало жаль бедолагу.

– К сожалению, у Кеши аллергия на овес, – сообщила я радостно.

Сын с благодарностью глянул на меня.

– Скажите, какая неприятность, – всплеснула руками Римма Борисовна. – А у Машеньки?

– Тоже, – констатировала я, глядя, как Маруська размазывает ложкой овсянку по тарелке, пытаясь создать видимость ее поедания.

Избавившись от ненавистной каши, домашние повеселели. Римма Борисовна и Нина Андреевна завели длительную дискуссию о пользе ежедневной клизмы. В какой-то момент Полянская отвлеклась и сообщила:

– Кстати, что-то случилось с желудком у Банди. Он плохо покакал, очень жидко.

Стараясь сохранить серьезность, я вылезла из-за стола.

– Обед в два, – заявили в унисон старухи.

– У меня занятие в академии, – быстро нашлась Маруся.

– Не успею приехать, занят в консультации, – развел руками Кеша.

– Очень сложный перевод на лето задали, – вздохнула Зайка, – просижу весь день в библиотеке.

Гарпии уставились на меня. Все мало-мальски приличные поводы уже разобрали, пришлось сказать правду:

– Поеду в Бутырку передавать Максу вещи.

Римма Борисовна ойкнула, молчавший все время Гера с любопытством глянул на меня. Нина Андреевна покраснела, но удар выдержала мастерски.

– Часы не забудь! – крикнула она мне вслед.

Я выкатила «Вольво» и взглянула на циферблат – начало девятого. Скорее всего Семен спит счастливым сном, поеду потихоньку к его дому.

Воробьев жил на улице с приятным названием Солнечная. В ранний час на улицах сновало не так много машин, и добралась я быстро. Посидев десять минут в машине, решила наплевать на приличия и набрала номер телефона Сени. Трубку сняли сразу.