Ирина Хрусталева - С легким наваром

И мать уплыла в спальню. Оттуда послышался встревоженный голос ее мужа, Анна Михайловна ему что-то сказала, и наступила тишина. Вероника прошла в ванную и ополоснула зареванное лицо. Она даже сама не замечала, что по щекам всю дорогу текли слезы. Уснуть она не могла очень долго и только под утро забылась тревожным сном…

@INT-20 = Веронику буквально подбросило на постели оттого, что ей прямо в ухо кто-то проорал:

– Вставай, вставай, дружок, с постели на горшок, вставай, вставай, порточки надевай!

– Юлька, ты что, с ума сошла? Так недолго и заикой сделаться, – отпихивая подругу, закричала Ника.

– Я с ума не сходила, это ты, наверное, с катушек съехала. То у Светки забаррикадировалась, никого к тебе не подпускали, охраняли, как Алмазный фонд России. То с самого утра тебя невозможно разыскать. Светка сказала, что ты укатила к Ромке, а тот пробухтел в трубку, что не знает, где ты. В чем дело, подруга?

– Ни в чем! Я теперь дома буду жить, а про Романа прошу больше мне не говорить.

– Как скажешь, мне что ни поп, то батька. Этих Романов, Коль, Петь, Вань и всяких прочих пруд пруди, а ты у меня одна, нет, вру, еще Светка. Пошли они все, мужики, к едрене фене. Собирайся, едем в сауну.

– Юль, ну какая сауна в такую жару? Совсем у тебя крышу снесло?

– Моя крыша на месте. Просто Катька, соседка с третьего этажа, ты ее знаешь, сегодня записана на обертывание, и там обязательно предусмотрена сауна. У нее пацаны ветрянку где-то подхватили, она не может пойти, а уже оплачено, жалко, если пропадет.

– Вот и обертывайся сама, я-то здесь при чем? – удивилась Ника.

– Скажите, какие мы умные, а то я сама не знаю. Фиг бы я тебе уступила, просто у меня временная «контузия», нельзя.

– Какая контузия? – не поняла Вероника.

– Ты, мать, совсем плохая стала после того, как на передовой побывала. Месячные у меня, понятно?

– А-а, – протянула Ника, – теперь дошло.

– Как до утки на пятые сутки. Давай собирайся, сеанс в двенадцать.

– А ты тогда что там будешь делать, просто сидеть и меня ждать?

– Прям, усижу я. Пойду в массажный кабинетик схожу, пусть морду погладят, педикюрчик сделаю, постригусь. Ой, Ник, ты прямо как маленькая, забыла, что ли, как сама туда бегала? Время пролетит как одна минута.

Вероника сползла с кровати и, потянувшись, пробормотала:

– Совсем не выспалась, сны какие-то дурацкие снятся. Вроде я в пруду рыбу ловила. Никогда рыбалкой не увлекалась, надо же такому присниться.

– Это, моя дорогая, к беременности, – тут же брякнула Юлька.

– Типун тебе на язык, этого никак не должно быть.

– Человек предполагает, а бог располагает, слыхала про такое?

– Ладно, не стращай заранее, поживем – увидим. Пойду умоюсь, ты пока кофе свари.

– Кстати, Аннушка со своим куда-то ушла. Я их в дверях застала. Ладно, иди принимай омовение, я помчалась на кухню, времени уже в обрез, – прострекотала Юлька и рысью побежала на кухню.

Вероника пошла в душ и, улыбаясь, подумала: «Юлька прямо смесь торпеды с ракетой. Такое впечатление, что у нее в задницу вмонтирован пропеллер, а в языке – вечный двигатель. Никогда и ни при каких обстоятельствах я не видела ее унывающей. Молодец все-таки она, всегда поднимет настроение».

В салоне Веронику запеленали в целлофан, предварительно измазав какой-то грязью, по прейскуранту называемой морскими водорослями, и запихнули в жаркую сауну. Ника затыкала нос рукой и ворчала:

– Интересно, как я поеду обратно домой? От меня же народ будет просто шарахаться, а кошки, наоборот, сбегутся со всей округи.

Когда тело начало нестерпимо чесаться, Вероника потребовала, чтобы ее немедленно развернули. Отмываться под душем ей пришлось очень долго, казалось, вонь впиталась в ее кожу намертво. Потом, вылив на себя полфлакона духов, она немного успокоилась. Зато все сотрудники салона шарахались от нее, затыкая носы.

– Чем это от тебя так несет? – спросила Юлька, появившись после массажа.

– У тебя в сумке духи взяла. Вечно всякую самопальную ерунду на рынке покупаешь, на флаконе написано «Пуазон», а там им и не пахнет. А я после этих морских водорослей воняла так, как будто в бочке вместе с килькой мариновалась, вот и пришлось позаимствовать.

– Идиотка, это не духи, а жидкость, которая убивает кошачий запах. Мать просила купить, а я забыла. Вот сегодня утром, когда к Катьке заходила, и отлила у нее немного в пузырек из-под духов.

Вероника вытаращила глаза и выдохнула:

– Ну, блин, Юлька, чтоб тебя…