Маргарита Южина - Бюро гадких услуг

Через минутку появилась Елена Михайловна и заблестела глазами. Однако, споткнувшись взглядом о двух женщин весьма непрезентабельного вида, скисла.

– А кто? Кто специалист-то? – уставилась она на свою серенькую работницу.

– Ну вот же они. Елена Михайловна, а вы им дайте материал, пусть попробуют. Может, они и в самом деле специалисты, нельзя же по одному виду судить. Если вам понравится композиция, возьмете, а на нет, так и суда нет.

Заведующая повеселела, а вот подруги напротив, весьма опечалились. Женщина отвела их в подсобное помещение и вывалила перед ними целую корзину какого-то мусора.

– Это что? – испуганно пролепетала Люся.

– Природный материал. Дерзайте. Я не буду вас ограничивать во времени, однако к вечеру мне хотелось бы увидеть результат, – улыбнулась Елена Михайловна и удалилась.

Женщины принялись за работу. Из всего выданного им для дерзания сора необходимо было создать нечто, что хотя бы отдаленно напоминало композицию. Василиса старательно пыхтела, высунув язык чуть не до воротника, и складывала на свою картонку все, что попадалось под руку. Туда пошла и полуразвалившаяся корзинка размером с детский кулачок, и толстая короткая коряга, и какое-то сено, и маленький букет ярких цветов. Люся не мудрствовала. Она налепила на основу мох, потом подумала, опустила его на пол и припечатала сапогом. Потом еще на секунду задумалась и украсила произведение засушенным жуком.

– Ну, как? Дела продвигаются? – заглянула к ним Елена Михайловна.

– Еще немножко, – попросила Василиса, и та удалилась.

– Вась, ты, слышь чего… ты сильно-то не увлекайся… Нам же нужно Полину искать, а не дурью маяться.

– Сама говорила, надо продержаться хотя бы неделю! Вот и держись! – буркнула подруга и снова принялась ковыряться в куче мусора.

К вечеру композиции были готовы.

– Ну, что тут у вас? – спросила, входя, Елена Михайловна. Из-за ее спины с любопытством выглядывала голова продавца.

Василиса выставила на середину стола свое творение. К прежним предметам ей удалось смастерить маленькую шапочку из алого материала, и теперь Василиса сияла, точно новенький рубль.

– Вот. Композиция называется «Воспоминания о Красной Шапочке»!

– Я бы даже сказала, пожалуй, «Красной Шапочке вечная память»! – хрюкнула в кулачок Люся.

Однако и заведующая, и продавец пришли в неописуемый восторг.

– Нет, Нюсенька, ты посмотри! А ведь и в самом деле, какая интересная задумка! У меня прямо мурашки по телу… какая-то легкая грусть… И эта корзиночка тут весьма кстати, а ты хотела ее выбросить. Сегодня же выставляй! А у вас что? – обернулась она на Люсино произведение. – Где ваша композиция? Я вижу тут только мох.

– Ну как же! – принялась защищать свою работу Люся. – Обратите внимание, здесь мох примят сапогом. Композиция называется «По следу преступника». А вот…

– Боже! – взвизгнула Елена Михайловна. – На кой черт вы сюда прилепили сверчка?! Ой, мама! Он шевелится!

– Ничего не шевелится, я его трогала, он спокойно сидел, – забубнила Люся, но тут часть ее композиции, а именно та, которую она приняла за мумифицированного жука, зашевелилась и прыгнула куда-то в сторону заведующей.

Раздался дикий вопль, и женщина, мгновенно посинев, рухнула на пол.

– Воды! – кричала продавец неизвестно кому.

– Кипятка… – пролепетала Елена Михайловна еле слышно. – Надо бы ошпарить этого паразита.

– Кого она имеет в виду? – испуганно спросила Люся.

– Сверчка же! – раздраженно объяснила продавец. – И где вы его только выискали! Он у нас в прошлом году завелся, так Елена Михайловна целый месяц в подсобку только с ведром кипятка заходила.

– Да ладно, чего вы на насекомом зациклились? Вы лучше скажите, принимаете нас или нет? – спросила Люся.

– Вас? Вас конкретно – нет. Ни в коем случае! Вы у меня сегодня украли десять лет жизни, так что вам – спасибо, и… просьба больше не беспокоить! – сурово отрезала заведующая, поднимаясь с пола. – А вот вы… Как вас, простите, зовут?

– Василиса, – зарделась та.

– Так вот вас, Василиса, с большим желанием. Зайдите завтра утром, часикам к девяти, обговорим условия работы. А вот, скажите… – Заведующая обращалась только к Василисе, а серенькая продавщица стала подталкивать Люсю к выходу, пока вовсе не вытолкала за дверь от греха подальше.

Люся уселась на витую скамеечку и загрустила. То ли оттого, что ее композицию не оценили, а она, между прочим, старалась, то ли оттого, что предательница Василиса так легко о ней забыла в самый неподходящий момент, то ли оттого, что у какой-то затрапезной продавщицы не нашлось для нее нормальных человеческих слов, чтобы хоть как-то скрасить отказ от места, но у Люси засвербело в носу, защипало в глазах, и на колени шлепнулась крупная прозрачная капля.