Ирина Хрусталева - В постели с мушкетером

— Я и смотрю трезвым взглядом, ты же знаешь, мне пить совсем нельзя, — засмеялась Юлька.

Юля была права: как только в организм девушки попадала минимальная порция спиртного и смешивалась с ее кровью, она моментально превращалась в «сыворотку правды», так Смехова в шутку сама назвала это явление, и Юлька выкладывала о людях то, что на трезвую голову никогда бы не сказала. Совершала такие немыслимые поступки, что потом сама удивлялась — как это ее угораздило? По этой причине Юлька совсем отказалась от употребления спиртного, даже пива не пила.

— Ну, а если серьезно, я верю, что Князев не виноват. Причем абсолютно искренне, — сказала Юля.

— Поживем, увидим, права ты или нет, — вздохнула Алиса. — Мне, как адвокату, нужна не вера, а доказательства, чтобы я могла их предъявить суду для защиты подсудимого.

— Ты прямо как следователь Коровин, — заметила Юля. — Тому тоже все по барабану, лишь бы улики были.

— Что же здесь удивительного? — Алиса пожала плечами. — Он всего лишь законник, делает свою работу. А сравнивать меня с ним не нужно, мне-то совсем не по барабану. Я хоть и законник, но отличаюсь от Коровина тем, что он ищет доказательства вины, а я, наоборот, невиновности. Чувствуешь разницу?

— А ведь правда, — согласилась Юля. — Извини, Алиса, я как-то не подумала об этом.

— Что ж, на первый раз прощаю, — кивнула Алиса. — Признание Смеховой в том, что она неправа, дорогого стоит.

Юля въехала во двор девятиэтажного дома и, увидев свободное место у небольшого заборчика, огораживающего детскую площадку, направила машину туда.

— Как хорошо люди стали жить, у домов столько машин стоит, плюнуть некуда, — проворчала она, пытаясь впихнуть автомобиль в небольшое пространство, чтобы потом можно было выехать обратно. — Кажется, здесь, — проговорила она, посмотрев на листок, на котором был написан адрес. — Ну что, адвокат, вперед и с песней?

— Пошли, — ответила Алиса, поправляя прическу перед зеркалом заднего обзора. — На голове вроде порядок, только губы подкрашу.

— Да и так нормально. Для кого прихорашиваться? Для алкоголиков? — засмеялась Юля.

— Адвокат должен всегда выглядеть безупречно, неважно, с кем ему предстоит беседовать, с алкоголиками или олигархами, — заметила Алиса, неторопливо водя помадой по губам. — Я готова, идем.

Девушки вылезли из машины и вошли в крайний подъезд дома. Поднявшись на лифте на последний, девятый этаж, они остановились у двери.

— Давай, жми, — почему-то шепотом велела Юлька, показывая на кнопку звонка.

Алиса послушно позвонила и, вытащив из кармана носовой платок, вытерла вспотевшие ладони.

— Что-то я волнуюсь, сама не знаю почему, — призналась она.

— И меня трясет, словно сейчас решается не судьба Князева, а моя собственная.

— Тш-ш, кажется, кто-то идет, — шикнула Алиса и, выпрямив спину, строгим взглядом уставилась на дверь.

За дверью послышалось чье-то покашливание, и через мгновение она распахнулась. На пороге возникла еще совсем нестарая женщина с опухшими глазами и нечесаными волосами.

«Вобла», — окрестила ее про себя Юлька, глядя на ее невозможную худобу.

— Чего надо? — спросила хозяйка квартиры, с подозрением разглядывая девушек. — Если вы к Настьке, так нет ее, померла она.

— Здравствуйте, примите наши соболезнования, — очень душевно произнесла Алиса. Юлька промолчала, лишь кивнула головой в знак приветствия.

— А что мне от ваших соболезнований? — проворчала женщина. — Из них каши не сваришь и шубы не сошьешь.

— Я так понимаю, вы Людмила Ивановна, мама Анастасии? — спросила Алиса, решив не обращать внимания на ворчание несимпатичной особы.

— Ну, я Людмила Ивановна, и что с того? — прищурилась та. — Чего надо-то?

— Нам нужно с вами поговорить, — ответила Алиса. — Можно пройти в квартиру?

— Нечего вам в моей квартире делать, здесь говорите, — категорически возразила женщина.

— Неудобно как-то… на пороге, — откровенно растерялась Алиса. — Мне нужно кое о чем спросить.

— Вот и спрашивай, а захочу я отвечать или нет, еще посмотрю, — отрезала алкоголичка.

— Но это конфиденциальный разговор…

— Чё?

— Вы же не хотите, чтобы все соседи слышали, о чем мы с вами будем говорить? — сделала еще одну попытку Алиса.

— А начхать мне на соседей, мне с ними детей не крестить, — усмехнулась женщина. — Хочешь — говори здесь, а нет, так я пошла, — проговорила она и уже вознамерилась закрыть перед девушками дверь.

— А если вот так? — подсуетилась Юлька, и в ее руках, словно у фокусника, появилась синенькая купюра достоинством в тысячу рублей.