Татьяна Полякова - Время-судья

– Что она рассказывала об этом?

– Ничего. Я же сказала, мы не переходили грань. Я была ее секретарем, а она моим боссом, ничего личного. Но я видела… видела, как она переменилась. Тусклый взгляд, растерянность… Она избегала его. По крайней мере, на работе. Ей было тяжело его видеть.

– Когда все это началось?

– Задолго до ее исчезновения. Вы знаете о завещании?

– О завещании? – не поняла я.

– Ваша мать написала завещание. За два дня до того, как исчезла.

Ни о каком завещании я не слышала и теперь смотрела на нее с сомнением.

– Она попросила меня пригласить Льва Владиславовича. Вы ведь с ним знакомы?

– Нотариус?

– Да. Ваши родители постоянно к нему обращались. Он приехал к концу рабочего дня, со своим ноутбуком. Но… бумаги распечатывали на моем принтере. Он в приемной. Я была уверена: это бумаги по работе, их всегда довольно много. Только удивилась, почему Татьяна вызвала Гаусмана в офис, почему сама этим занимается. В фирме есть юристы, это их работа. А когда взгляд зацепился за слово «завещание»… я не могла не прочитать. Я даже сделала копию. Она, само собой, недействительна, не будучи заверена…

– Что было в завещании? – испуганно спросила я.

– Свою часть имущества и, разумеется, свою часть фирмы Татьяна завещала вам.

– И… почему вас это удивило?

– С какой стати молодой здоровой женщине писать завещание? Это первое, о чем я подумала. Фирма принадлежит вашим родителям. Они равноправные партнеры. В случае смерти одного из супругов наследство переходит к ближайшим родственникам: родителям, мужу, детям. Ваша мать – сирота. Значит, вы с вашим отцом разделили бы наследство между собой.

Я не очень понимала, куда она клонит, должно быть, Ольга это заметила.

– Вы имели право лишь на 1/4 часть фирмы. Гришин оставался хозяином и мог не особо считаться с вами.

– Наследство меня совсем не интересует. И отцу это хорошо известно, – резко сказала я.

Ольга усмехнулась.

– Это сейчас. А потом? В любом случае он ведь не сказал вам о завещании?

– Нет, – неохотно ответила я. – Мы вообще не говорили об этом. И папа, и я надеялись, что мама жива.

– Если и так, то она в большой беде, – вздохнула Ольга, – раз предпочла исчезнуть. И виноват в этом он.

– Я не люблю загадки. Выкладывайте все, что думаете по этому поводу.

– Не уверена, что вы…

– Именно за этим я и пришла.

– Она мне ничего не рассказывала. Это лишь мои догадки… Смотрите, что получается. Ваша мать решает позаботиться о вашем будущем и пишет завещание. Логично предположить: у нее есть основания для этого. Через два дня она бесследно исчезает. По крайней мере четыре года от нее нет никаких известий.

– Хорошо, – вздохнула я. – Допустим, отец решил избавиться от моей матери, а она, зная об этом, позаботилась обо мне. Она вовсе не исчезла, а убита коварным мужем, которому удалось замести следы и так спрятать тело, что его не нашли до сих пор. Но как быть с тем, что мы обе видели ее?

Ольга кивнула.

– Я была уверена, что ее нет в живых. И вдруг… Что, если это какой-то хитрый трюк?

– Моего отца? – помедлив, спросила я. – Какой в этом смысл? Мамы нет четыре года. Полицейские уже давно забросили это дело, так зачем вновь привлекать к нему внимание?

Она упрямо нахмурилась, но ответа у нее, похоже, не было.

– Я знаю одно: он заставил ее страдать. И если с ней что-то случилось… ее исчезновение выгодно только ему.

Я подумала о старике в квартире Аллы и согласиться не спешила.

– Незадолго до исчезновения мама взяла ключи у своей подруги. Сказала, что нужно поселить родственника знакомых…

При этих словах Ольга вдруг покраснела.

– Вам что-нибудь известно об этом? – спро-сила я.

– Никто не может упрекнуть вашу мать, – сбивчиво заговорила она. – Если она… это он во всем виноват.

– У нее был любовник, – сказала я. Это был не вопрос, а скорее утверждение.

– Я не могу говорить с вами об этом. – Ольга попыталась подняться из-за стола, но я схватила ее за руку.

– Я хочу найти свою мать. Или хотя бы понять, что произошло. И на вопросы морали мне в данный момент плевать.

– Я рассказала все, что мне известно.

Ольга все-таки встала и чуть ли не бегом направилась к выходу, а я выругалась сквозь зубы. Теперь я почти не сомневалась: у мамы был любовник, и Ольга об этом знала. Но чертова моралистка решила хранить светлую память о своей работодательнице. Старик не мог быть ее любовником. Соседи что-то напутали. Но зачем-то квартира маме понадобилась.