Карл Хайасен - Двойная наживка

– Ты не понимаешь! – Скинк повернулся и сказал Кетрин:

– Он не понимает. Вы любите этого человека? Тогда заставьте его понять. Это моя вина.

Закрывая лицо от холодного ветра. Кетрин сказала:

– Я думаю, вы суровы к себе.

Скинк улыбнулся. Его классические зубы теперь были покрыты мертвыми насекомыми, которые застряли в них крошечными точками.

– Вы настоящая дама, – сказал он. – Я бы хотел, чтобы вы бросили своего доктора и вернулись...

Внезапно перед ними появилась еще одна лодка. Она выглядела плоской тенью и, мертвая и неподвижная, как бы висела в темноте, поперек канала. Кто-то в желтом дождевике сидел, сгорбившись, на носу лодки.

Скинк даже не смотрел туда, он разговаривал с Кетрин, которая открыла рот, чтобы закричать. Декер отчаянно вывернул руль налево и потянул дроссель назад. Лодка Шустрого Эдди чуть не взвилась в воздух, столкнувшись с другой и ударив ее в корму, но удар оказался смягченным. Они дважды повернулись вокруг своей оси прежде, чем Декер выключил мотор.

Скинк, которого сильно ударило о руль, поднялся на ноги и тотчас же охватил взором всю картину.

– То самое место, – сказал он.

Другая лодка ударилась в берег. Декер подождал, пока его сердце перестанет прыгать прежде, чем окликнуть личность в желтом макинтоше.

– У вас все в порядке?

– Пошел ты на...

– Лэни?

– Всегда, как мегера! – сказал Скинк. – Он сорвал с себя дешевый шелковый костюм, надетый на него дьяконом Джонсоном для лицедейства.

– Кто эта женщина? – спросила Кетрин.

– Сестра Голта, – ответил Декер.

– Всех вас, мать вашу, – орала Лэни. Она стояла на носу, гневно тыча в них пальцем.

– Итак, где Деннис? – спросил Декер.

– Смени пластинку! – сказал Скинк. Теперь он разделся догола и стоял на коленях, перегнувшись через борт лодки и ненамеренно показывая зад Кетрин и Декеру. Он шлепал ладонью по воде.

– Надеюсь, что твоя рыба подохла, – вопила Лэни на Скинка, – как и все остальные. – Ее голос задрожал. – Как Деннис.

Кетрин спросила:

– Я чего-то не поняла?

Скинк яростно тянул из канала мертвого годовалого окуня и, вытянув, швырнул на берег. Он все шлепал и шлепал, но рыба не поднималась со дна и не приближалась к его руке.

Декер порылся в лодке Эдди и нашел электрический фонарь, подключив его к электрической зажигалке лодки. Скинк все еще висел, перегнувшись через борт и все звал шлепками Квинни. Декер шарил фонарем по берегу. Раз он случайно осветил Лэни: она чертыхнулась и повернулась на своем вертящемся сиденье в другую сторону.

Декер углядел тело, плавающее в конце канала, рядом с дамбой. Он включил двойные моторы и стал тихонько продвигаться на лодке Эдди вдоль снопа света, отбрасываемого фонарем.

Кетрин вытягивала шею, чтобы увидеть, что это, но Декер положил руку ей на плечо.

Щеголь Деннис Голт был изрезан в лохмотья. Он плавал лицом вниз, запутавшись в двадцатифунтовой леске.

– Ритм конфронтации, – сказал Скинк. – В каком-то смысле я почти восхищаюсь этим сукиным сыном.

Декер знал, что сделать ничего нельзя.

– Это какой-то спортсмен, – заметила Кетрин.

Скинк и Декер одновременно увидели гигантскую рыбу.

Она плавала на боку, слабо шевеля плавниками, у распухших ног Голта. Ее жабры из красных стали розовыми, а бока почернели. Она умирала.

– Нет-нет, – сказал Скинк и нырнул. Для такого крупного мужчины он произвел очень слабый всплеск и вошел в воду, как игла.

Кетрин встала, чтобы вместе с Декером видеть. Их дыхание вырывалось мягкими морозными облачками пара.

– Я держу ее! – закричал Скинк. – Но проклятье!

Каким-то образом он запутался в лохмотьях, оставшихся от тела Денниса Голта. Несколько минут вода бурлила, взбаламученная одностороннней мрачной дуэлью между живым человеком и окоченевшими мертвыми конечностями, молотившими его. Кетрин была в ужасе. Было похоже, что Голт вернулся к жизни.

Скинку было скверно не на шутку, грязная вода обжигала его незажившую глазницу. Вдруг он ушел под воду.

Р. Дж. Декер схватил рыболовную острогу Шустрого Эдди и сильно уперся ею в мякоть плеч Голта. Он изо всех сил яростно отталкивал труп, давя на него всем своим весом, и Скинку удалось оттолкнуться и освободиться.

Он баюкал умирающую рыбу в голых руках. Потом быстро поплыл вперед на спине, как выдра. Ему приходилось беречь силы, чтобы хватило дыхания.

– Спасибо, Майами, – сказал он, задыхаясь. – Будь осторожен!

Четырьмя гребками он приблизился к берегу и вынес на откос свою огромную рыбу. Декеру не был нужен фонарь, чтобы проследить его путь – огромный нагой белый отшельник бежал вдоль каменной облицовки. Он бежал и пел, хотя мелодию было трудно разобрать.