Карл Хайасен - Стриптиз

От столь тесного соприкосновения с предметом своих мечтаний конгрессмен пришел в состояние транса. Его глаза были полузакрыты, от стонов подергивались желтоватые складки шеи. Однако он ни на миг не ослабил своей железной хватки. Он тащил Эрин все дальше в глубь поля, и высокие стебли вокруг них качались и дрожали. Эрин изо всех сил старалась удержаться на ногах, потому что упасть ей совершенно не улыбалось. Дилбек был крупный мужчина; окажись он сверху, ей осталось бы только стиснуть зубы, закрыть глаза и попытаться раствориться в музыке...

Она еще раз попыталась крикнуть, но из горла вырвался только едва слышный писк. Она задыхалась от потной вони, жара разгоряченного тела Дилбека, его тяжелого дыхания. Его пыл обрел хотя и не слишком крупную, но вполне конкретную форму, неумолимо целившую в нее из-под боксерских трусов.

– Де-е-етка, – в который уж раз изнеможенно проблеял Дилбек.

Эрин выбросила вниз руку с намерением вцепиться конгрессмену в самое чувствительное место, однако, не зная, что он является жертвой крипторхизма, промахнулась. Дилбек стиснул ее еще сильнее и медленно, как подрубленный дуб, начал заваливаться, увлекая Эрин с собой. Падая, она поняла, насколько неудачной была ее идея насчет мачете: у нее сейчас был прекрасный шанс самой же напороться на него.

К счастью, первым приземлился конгрессмен, а Эрин оказалась сверху Удар при падении вывел Дилбека из его мечтательного состояния. Он принялся гладить Эрин по голове, приговаривая, что ее запах невероятно возбуждает его. Белый бюстгальтер все еще продолжал болтаться на Эрин, значительно выше своего законного места; ее щека прямо-таки расплющилась о ребра Дилбека. Эрин больше не слышала музыки, доносившейся из лимузина. Возможно, они слишком глубоко забрались в заросли. Возможно, тростник заглушил и ее крики.

И тут она подумала: «Да разве они когда-нибудь отыщут меня здесь?»

Внезапно резким движением конгрессмен опрокинул ее на спину Она упала, больно ударившись шеей и плечами. От соприкосновения с влажной землей по всему ее телу пробежала дрожь. Дилбек неуклюже вскарабкался на нее, впечатывая в землю своим немалым весом. Эрин почувствовала, как лезвие мачете плашмя скользит по ее бедру, подбираясь к резинке трусиков.

Определяя свободной рукой степень своей готовности, Дилбек бормотал:

– Вот сейчас начнется настоящая любовь...

Эрин приподняла голову и слегка прижала губы к его груди.

– Да, да, – выдохнул он.

Ее язык коснулся его кожи...

– О Господи, – простонал конгрессмен и заскользил дальше, пока не дошел до шрама...

– Кругами, – прошептал Дилбек, – кругами.

И тут Эрин из всех сил вонзила в него зубы, стиснула их и не разжимала до тех пор, пока Дилбек не рванулся в сторону, истошно вопя и ощупывая дрожащими пальцами мокрую рваную рану на груди...

Эрин поднялась на ноги, выплевывая кровь, мясо и волосы.

– Настоящая любовь, – проговорила она, яростно вытирая рот. – Ну как, понравилось?

Дилбек, все еще не веря, кое-как выпрямился.

– Мерзавка... м-м-мерзавка...

– Что ж, справедливая оценка. – Эрин прикрыла наготу обеими руками. – С тебя новый комплект белья.

В фиолетовой темноте, среди валявшихся на земле поломанных стеблей и листьев, конгрессмен усмотрел мачете Вилли Рохо.

– Не будь смешным, – сказала Эрин.

Дилбек, тяжело дыша и сопя, обеими руками поднял мачете.

– Ты хотела вырвать у меня сердце, – выговорил он, замахиваясь.

Эрин повернулась и, как была, босиком, бросилась бежать. Ей представилось, что Дилбек вдруг понесся с олимпийской скоростью, сминая сапогами тростник; ей представлялись пауки, червяки, жуки и прочая живность, кишащая под ее босыми ногами; ей представлялся Дэррелл Грант, прячущийся среди высоких стеблей в ожидании подходящего для отмщения момента. Но она бежала все дальше и дальше, представляя себе глубокий, прохладный пруд, в который она нырнет, отмоется дочиста, а потом исчезнет, как выдра. Она представила себе Анджелу, ожидающую ее на берегу со своими куклами, и помчалась еще быстрее.

Она влетела прямо в раскинутые руки знакомого светловолосого человека.

Агента по особым поручениям Томаса Клири.

– Я могу все объяснить, – сказал конгрессмен.

Трое мужчин в темных костюмах приказали ему бросить оружие и поднять руки. Они уже отрекомендовались сотрудниками ФБР, и Дилбек испытал настоящее облегчение.

– Вам известно, кто я? – спросил он, мигая от бьющих в глаза лучей яркого света. Он отбросил мечете, и то упало почти вертикально, наискосок вонзившись в мягкую почву. – Прошу вас, джентльмены. Я могу все объяснить, – повторил он.