Барбара Маккафферти - Гвоздь в пятке

Я дождался, когда шериф уедет, и только потом облачился в предназначенный для слежки наряд. При Верджиле я этого делать не стал, опасаясь его расспросов. А он наверняка бы поинтересовался, куда это я собрался в охотничьем обмундировании. Ему ведь отлично известно, что охотник из меня никакой.

Мне бы не хотелось ему врать. А уж правду говорить – тем более.

В Пиджин-Форке я вынужден прибегать к нетрадиционным методам слежки. Объясню. В большом городе – том же Луисвиле – вы можете припарковать машину без номерных знаков где-нибудь неподалеку от нужного вам объекта и наблюдать себе за этим самым объектом сколько влезет. К сожалению, здесь этот фокус не проходит.

Я знаю, что говорю. Работая над кражей в скобяной лавке, ваш покорный слуга попробовал воспользоваться привычным методом слежки: устроился в джипе напротив заведения Тоуми, чтобы взять на заметку возможных подозреваемых. Так вот. За двадцать минут ко мне подошли три человека с вопросом: «О, привет, Хаскелл, что это ты тут делаешь?»

Двое из подошедших предложили свою помощь. Им, видите ли, подумалось, что у меня неполадки с машиной. Иначе, мол, с какой стати мне торчать посреди города? Ну, я выкрутился, сказав, что по радио передают песни моей юности. И что вы думаете? На меня посмотрели как на идиота.

Тогда-то я и сообразил, что общепринятый метод в наших краях не проходит. Словом, понял, что для Пиджин-Форка придется разрабатывать иную методику. Привязанную, так сказать, к местным условиям и традициям. Проще говоря, напяливать камуфляж и прятаться в кустах. Способ, понятное дело, не столь цивилизованный, как уже описанный луисвильский, зато куда более надежный. Это же какое унижение, только представьте себе, если тот самый тип, за которым вы следите, вдруг возьмет и предложит подтолкнуть вашу «забарахлившую» машину!

Я потаскал Рипа вверх-вниз по лестнице, отправил его в дом, занес в коридор миску и запер дверь. Рип был оскорблен до глубины души, поскольку я крайне редко запираю его дома в одиночестве. Во взгляде, которым пес одарил меня через окно, читалась мировая скорбь. Вылитый Верджил.

– Извини, приятель, – сказал я. – О твоем же благе забочусь. – Рип продолжал смотреть на меня словно узник, заточенный в средневековую темницу, откуда нет спасения.

– Скоро вернусь, – заверил его я.

Собачий взгляд не изменился. Даже не понимая смысла моих слов, Рип отлично соображал, что ничего хорошего они ему не сулят.

Он даже ни разу не гавкнул на меня, пока я шел к машине. Представляете? Вот до чего я беднягу довел. До крайней степени депрессии. И он твердо решил добиться, чтобы чувство вины во мне достигло той же крайней степени. Похоже, я все-таки недооценил полученный им от Клодзиллы опыт.

Через четверть часа я был у дома Делберта Симса. Но не затормозил, а проехал еще с милю, обогнул главный супермаркет и припарковал свой «форд» в густой тени ближайшей рощицы – так, чтобы с дороги машину не было видно. Из дому я захватил съестные припасы – гамбургер в фольге и пару банок колы, теперь же рассовал все это по карманам, достал из «бардачка» фонарь и двинул к объекту.

В моей жизни случались прогулки и поприятнее, чем этот марш-бросок к жилищу Делберта Симса. По дороге я идти не рискнул – не дай бог, Симс окажется дома, – вот и пришлось продираться через кусты и деревья. Солнце уже клонилось к закату, и сквозь кроны его гаснущие лучи пробиться не могли. Темнотища – хоть глаз выколи. Я шел почти на ощупь и при этом молился, чтобы навстречу мне не попался кто-нибудь в таком же охотничьем облачении.

Откровенно говоря, в лесу я чувствую себя неуютно. Тем более в это время года. То бишь в сезон охоты. Осень в Пиджин-Форке – горячая пора. Чуть ли не каждый день у главного супермаркета останавливаются машины с трофеями в виде папочки – а то и мамочки! – малыша Бемби в кузове.

Сам я не большой любитель охоты. Верджил и Элмо не раз меня приглашали, но я упорно отказываюсь. Полагаю, таких, как я, здесь единицы. У остальных местных жителей в багажнике всегда покоится зачехленное ружьишко.

Потому-то, наверное, многие и считают меня чудаком. Видите ли… за всю жизнь я лишь однажды попал в живую мишень. До конца дней мне не забыть этот опыт. Все произошло в Луисвиле. Я вынужден был остановить семнадцатилетнего юнца, который, мягко говоря, не слишком любезно обошелся с пожилым кассиром. Тот не желал расстаться с содержимым кассы – дневной выручкой крупного магазина.