Хелена Секула - Барракуда

– Ну, шевелись! – поторопил он.

Баба начала тяжело взбираться по лестнице. Пару минут все молчали. Котелок, убедившись, что старуха ушла, прошел к дивану и встал в изголовье. Второй шагнул ко мне.

– Пан адвокат, где документы Орлано Хэррокса?

– Я не знаю, о чем вы говорите.

– Вот вышибу тебе все зубы, еж твою вошь, вместе со вставными, так сразу вспомнишь! – Вежливости как не бывало.

– Это не поможет. Я никогда не слышал про Орлано Хэррокса. – Тут я несколько отошел от истины.

– Дать ему в морду? – поинтересовался Котелок.

– Я бы не стал подвергать опасности семью, – спокойно сказал я.

Должно быть, мое самообладание сбило их с толку больше, чем аргументы. Во всяком случае, зубы мои остались при мне. Второй сменил тон.

– Вы знаете каталонку Мерседес Амадо? – Я отрицательно качнул головой. – А сербиянку Лицу Милович? Польку Фелицию Адамец?

– Никого из них я не знаю.

– Это одно и то же лицо. Очень может быть, что она пользуется и другими именами. По нашим данным, эта особа депонировала у вас документы доктора Орлано Хэррокса. Сегодня видели, как она входила к вам в дом. Худая, невысокая девушка, волосы темные, короткая стрижка. Глаза карие. Одета в джинсовый костюм.

– Я никогда не встречал никого похожего.

Неужели это она мне звонила? Кем бы ни была эта девушка, мафиози из варшавского предместья ничего от меня не узнают.

– Сегодня вечером один из наших людей видел ее возле вашей калитки.

– Тогда почему он ее не остановил? Не смог справиться с одинокой девушкой?

– Ей повезло. Она успела вбежать в ваш сад.

– Это сильно меняет дело. Наш сад – три тысячи квадратных метров, деревья растут очень густо, там можно отлично спрятаться.

– Мы учли эту возможность.

– Допустим, она вошла в сад. Но ведь должна была и выйти!

– Тем не менее, она исчезла. Вы могли помочь ей ускользнуть от нас.

– Каким образом, если в моей машине караулил ваш Мерин?

– Тогда Мерина еще не было в машине.

Воцарилось молчание. Котелок поворошил угли в камине.

– Что это? – Второй замер.

Дождь все еще стучал по окнам, ветви тревожно скреблись о стекло. Но в этом однообразном, уже привычном шуме появилась какая-то новая нотка. Негромкий, ритмичный звук. Только пауза в разговоре позволила услышать, как ветер треплет створку открытого окна.

Котелок взлетел по лестнице. Его тяжелые шаги загрохотали наверху. Внезапно по комнате пронесся сильный порыв ветра, в камине взвился вихрь пепла. Сквозняк захлопнул дверь. С галереи свесился Котелок.

– Бабы нет! Связала простыни и по ним удрала! – Под его сапогами снова застонали ступеньки. – Она ж говорила, что тебя знает! – в бешенстве процедил он сквозь стиснутые зубы.

– Здесь много женщин, которые меня знают.

– Ты почему не сказал, что никогда не видел этой старухи?

– Меня никто не спрашивал.

– Если ты хочешь здоровья и счастья своей семье, адвокат, то забудь о нас!

Меня схватили за руки. Паутина обволокла мое лицо.

Я куда-то плыл, стараясь защититься от небытия. В мозгу догорала последняя мысль: бабе не дали наркоза, поверили, что со второго этажа она не убежит. Невероятно! Какая-то мистификация…

Через множество слоев ваты просачивались два голоса. Сначала это просто шелест, потом звуки, постепенно я начинаю различать слова.

– Ужотко встанет, тогда скажу, а будить не буду, – шептал сердитый женский голос.

– Вас, пани Виташкова, заместо бультерьера на цепь садить! – фыркнул мужчина.

Виташкова! В памяти всплыл образ бабы с распухшей щекой и покрасневшими глазами. Вот она идет к телефону, шаркая шлепанцами, и шепелявит в трубку свою фамилию. Но у этой женщины звучный, чистый голос. Порванные дурманом мысли медленно проникают сквозь марево: каким-то образом эта старушка со скрюченными артритом суставами сумела по простыням выбраться со второго этажа.

Стоп! Ее рук я не видел. Их скрывали резиновые перчатки. Но почему?

– Не пхайтесь туда! Человеку плохо, он отдохнуть должен, – снова зашептала женщина.

– Ей-богу, чтоб я сдох, наклюкался пан адвокат! – радостно хохотнул знакомый мужской голос. – Житейское дело-то, ничего страшного… А с кем назюзился, не с профессором из дачного поселка?

– Бей отца будить запретил!

Имя сына пронзило мозг электрической искрой.

– Пани Виташкова! – Собственный голос едва не расколол мне череп.

– Добрый день, пан адвокат.

Первым в комнату протиснулся староста, за ним – Виташкова.