Дмитрий Черкасов TM - Самец, или Приключения веселых «мойдодыров»

На обширном пустыре, именуемом Стародеревенской улицей, за оградкой бойкого торжища Харитоныч увидал диковинное зрелище. Невысоко над головами зевак болталась связка разноцветных надувных шаров с привязанной к ней за ручку огромной кастрюлей. Из толпы доносился странный шум, отдаленно напоминавший рокот тамтамов. Подойдя поближе, Харитоныч узрел двух сероглазых «негритят», в четыре руки колотивших деревянными киянками по дну кастрюли размерами еще больше той, что парила в воздухе. Возле них суетился, надрывая горло, маленький круглый загорелый человек, голый по пояс, в очках, с опрятной профессорской бородкой.

— Пароварки! Пароварки! — орал он, заглушая рокот «тамтамов». — Кто еще не купил пароварку? Она изменит вашу жизнь к лучшему! — Он сменил тенор на бас и вполголоса загудел над «негритенком»: — Ты чего халявишь, пацан? Колоти веселее!

— Эй! Барбидон! Барби! — поднявшись на цыпочки, окликнул зазывалу Харитоныч. — Барби, это я!

— А вот я вижу чудака, который на прошлой неделе не купил у меня пароварку! — воскликнул человек в очках, подхватил Харитоныча под локоть и выволок на всеобщее обозрение. — На кого он теперь похож? — Он повертел приятеля перед собой. — На пугало огородное! А все потому, что не купил чудесную дешевую безотказную пароварку! Но теперь этот человек одумался! Выбирай, счастливчик!

С этими словами пританцовывавший под грохот киянок Барбидон подтолкнул оробевшего Харито-ныча к круглой башне из сияющих кастрюль.

— Барби, на кой ляд она мне?

— Купи для блезиру пару… — мурлыкнул ему на ухо приятель. — Вам повезло! У нас еще остались самые последние модели! О, чудо! Он берет две! Куда тянешь нижнюю, дурак… Аи, блин!..

Вавилонская башня покачнулась и рухнула, едва не придавив Харитоныча. Верхняя кастрюля ударила в лоб Барбидона. «Негритята», бросив киянки, кинулись собирать товар.

— Купившему две пароварки у нас полагается подарок! — не растерялся очкастый зазывала, потирая лоб. — Разделочная доска из жаропрочной сосны! Проходи за кулисы, счастливчик! Господа! Подходите! На всех, как всегда, не хватит!

Люди смеялись, крутили пальцами у виска — и покупали…

Ошалевший Харитоныч потащился с двумя пароварками под навес, «за кулисы». Туда вскоре прибрел и Барби, хлопнулся на складной стульчик, выдвинул выложенный изнутри пенопластом ящик со льдом, достал из него большую бутылку холодной «пепси», хлебнул, приложил ко лбу.

— Зачем ребятишек гуталином вымазал? — спросил Харитоныч, жадно провожая глазами бутылку.

— Не гуталином… Краской специальной… Русский ребенок на улице вызывает жалость… Или раздражение. А негру положено быть добрым, глупым и играть на барабане. Психология толпы, брат…

— А пароварки у тебя откуда?

— Это дело чести! — Кругленькие очки Барбидона весело блеснули. — Поспорил с Кацо. Он говорит, что русские совсем не умеют торговать. Я сказал, что продам любого товара на двадцать штук за неделю. Этот гад приволок мне двести пароварок.

— А на что поспорили? — осведомился Харитоныч.

— На место, — весело ответил Барбидон. — Пить не хочешь? Ну и ладно…

— А… Э… Как на место? На это? — растерялся Харитоныч. — У тебя же такое местечко! — И он даже ногой притопнул по твердой, как камень, высохшей и утоптанной питерской земле.

Место на базаре для продавца — это Мекка. На него молятся, его проклинают, за него платят, бьют, а иной раз и убивают. Места только с виду одинаковые. Отвоевать хорошее место в торговых рядах — все равно что для растения занять место под солнцем.

— А если проиграешь? — испуганно прошептал Харитоныч.

— Авось не проиграю! — весело ответил Барбидон, которого на самом деле звали Сережей.

— А что Кацо поставил?

— Он будет неделю поить пивом всех русских на нашем рынке. — И Барбидон беззаботно рассмеялся, повергнув Харитоныча в ужас.

— Ой, балда!.. Ой, бедовая головушка… Поплачут твои детки…

— Харэ причитать! Я вот за два дня уже сорок штук продал — авось и выиграю! Ты вот помоги лучше — купи на деле хоть одну, а?

— Я… Не могу, — запнулся Харитоныч и выпалил наконец заветную мысль: — Барбидоша! Дай в долг двести баксов на месяц. Сразу же верну. Ты меня знаешь. Вот так надо!

Барбидон откинулся назад, нахмурился, задумчиво пожевал пухлыми губами: — . Это не такой простой вопрос.

— Я понимаю, что непростой… — вздохнул Харитоныч. — Ты в таком положении… Но… Мечта всей жизни!

— Это принципиальный вопрос, — продолжал Барбидон, не слушая приятеля. — Ты же знаешь, у меня принципы.