Иоанна Хмелевская - Дело с двойным дном [Версия про запас]

— Очень хорошо, пусть приходит.

— Так я ему позвоню?

Переждав, пока Януш звонил Болеку Пегже, я вернулась к разговору об убийствах.

— А убитый мужчина, что лежал на куче кирпича и штукатурки? Известно, кто он?

— Некто Ярослав Райчик. В доме никто его не знает, никто никогда не видел. Это он принёс коньяк и пил кофе, так считает Яцусь. Пока лабораторные анализы ещё не сделаны, но вряд ли чёртов щенок ошибается. Видимо, Райчик — знакомый Наймовой, но она скрывала это знакомство, во всяком случае соседям по дому о нем ничего не известно.

— А может, просто редко бывал у неё, вот никто из соседей и не знал о нем? — предположила я. — Возможно, у них были какие-то общие дела. Чем, собственно, эта Наймова занималась?

— Да ничем, она была уже старой женщиной, впрочем, ты и сама ведь её видела… Но тут такое дело. Все убеждены, что там ещё кто-то был и что-то искал.

Хотя, чтобы быть точным, не столько все убеждены, сколько убеждён в этом Яцусь, а ведь он никогда не ошибается. Все знают об этом и всех это страшно раздражает. Вот и собираются исследовать все следы с лупой и микроскопом, надеясь хоть раз доказать этому чёртову щенку, что он дал маху: слишком уж тот уверен в собственной непогрешимости. Меня бы тоже раздражала такая его безапелляционная манера высказываться. Так вот, Яцусь утверждает, что в момент убийства там были две женщины, и одна из них в страшной спешке что-то искала, перевернув всю квартиру вверх дном. Это его личное мнение, так ему представляется развитие событий, посмотрим, что скажут эксперты. Ведь с таким же успехом перерыть всю квартиру в поисках каких-то вещей могли и раньше, за день, за два до убийства, похоже, хозяйка вообще никогда не наводила там порядок. Но, если верить Яцусю, столпотворение могла учинить и ты…

— Вот уж нет! — оскорбление заявила я. — Делать мне нечего! Не трогала я там ничего, ничего не искала. Хотя нет, искала телефон. Но при этом не переворачивала все вверх дном, за это я ручаюсь.

Искала глазами, не прилагая рук.

— Так они же этого не знают! Характер поисков свидетельствует о том, что человек не имел понятия, где находится искомое, значит, искал кто-то посторонний. Ты же достаточно посторонняя…

Я энергично запротестовала.

— Не только я! А тот, Ярослав… как его? Тоже достаточно посторонний! Ведь сам же сказал — никто из соседей его никогда не видел у Наймовой.

— Яцусь уверяет — беспорядок производила дама…

— Чтоб его черт побрал, этого вашего Яцуся! Ясно же, покойный Ярослав тоже искал. Ещё как искал, даже стену проломил! Ага, кстати, о стене. Что там с ней?

— Яцусь утверждает…

— Холера! Кажется, я начинаю понимать его коллег.

— Спокойно. Так вот, Яцусь утверждает, что в стене ещё до войны был устроен тайник. Кто-то замуровал там железный ящичек с золотыми монетами и так и оставил, умер, наверное. Не исключено, что замуровал один из предков покойного Ярослава Райчика.

— А он сам не мог?

— Не мог, возраст не тот. Слишком молод. Когда закончилась война, ему было не больше десяти лет.

— Денежки могла припрятать покойница Наймова. Возможно, уже после войны с помощью Райчика припрятала там свои сбережения… А это он стукнул её молотком?

— Пока неизвестно. Установлено, что молотком стену разбивал. И ещё установлено — к этому инструменту прикасалась и дамская ручка.

— Эта дамская ручка у меня уже в печёнках сидит. Неужели ты думаешь, у меня не хватило бы ума убивать в перчатках?

Наш милый разговор прервало появление Болека Пегжи. Пан поручик был чрезвычайно озабочен. Похоже, и в самом деле я оказалась подозреваемой номер один, для Болека же я всегда была обожаемым кумиром, а нет ничего хуже, чем подозреваемый кумир…

Вдобавок я связала свою судьбу с Янушем, Януша же Болек чтил и уважал, можно сказать, с самых первых своих шагов в службе порядка, и уважение это ничуть не уменьшилось после того, как десять лет назад Януша выгнали из уголовного розыска за характер.

И вот теперь… На парня было больно смотреть: столь явно бушевал в нем конфликт между личными пристрастиями и служебными обязанностями. Да что там конфликт — прямо-таки ожесточённая борьба…

По просьбе Болека я честно и во всех подробностях рассказала обо всем, что видела в проклятой квартире на улице Вилловой, и поведала о причинах, в силу которых оттуда сбежала до приезда полиции.

Вовремя вспомнив, что разговариваю не в частном порядке, а даю официальные показания, предъявила квитанцию оплаченного мною аванса хозяевам квартиры, куда поехала сразу после Вилловой.