Дарья Калинина - Семь непрошеных гостей

— Не своими руками Анька, конечно, ее убила, — ответила Катя. — Но все равно, это она виновата.

— Да в чем?

— Понимаете, — запинаясь, начала говорить Катя, — Анна Георгиевна уже давно болела. Но в больницу наотрез отказывалась ложиться. Говорила, что врачам только дай волю, а уж они залечат до смерти. А в ту неделю ей было особенно плохо. И врачи предупредили, что все равно нам надо быть готовыми к госпитализации. И если уж Анна Георгиевна так решительно настроена против больницы до тех пор, пока ее совсем не прихватит, надо, чтобы с ней постоянно кто-то находился. Потому что у нее может не хватить сил даже добраться до телефона. И мы разделили дежурства между собой.

— И что?

— В ту ночь, когда умерла Анна Георгиевна, с ней должна была дежурить Анька, — тихо произнесла Катя. — Но ее не было.

— Куда же она делась? — удивились подруги.

Ушла, — горько ответила Катя. — Ушла на свидание к какому-то своему случайному парню. И представляете, у нее даже не было к этому человеку сколько-нибудь серьезных чувств. Они были едва знакомы. И ради этого случайного парня она бросила умирать человека, который ее вырастил, любил и опекал! Пока она с ним хихикала, веселилась, пила пиво и танцевала, Анна Георгиевна умирала! Одна! Дома! Не имея сил добраться до телефона!

— Но она умерла во сне! — заступилась за Аньку Юля. — Аня бы все равно не сумела ей помочь.

— Кто вам сказал? — с горечью произнесла Катя. — Кто вам сказал, что Анна Георгиевна умерла во сне?

— Но… Мы же были в интернате… Там и сказали.

— Это мы их всех обманули, — всхлипнула Катя. — Сейчас, когда Аньки все равно уже нет, я могу сказать правду. Анна Георгиевна пыталась добраться до телефона и вызвать кого-то из нас или «Скорую». Когда я пришла утром, то нашла ее лежащей возле телефона с трубкой в руке. У нее хватило сил, чтобы до него доползти, но набрать даже две цифры она уже не смогла. Так и умерла прямо на холодном полу.

— Ужасно, — пробормотала Мариша.

— Я с трудом, но все же положила ее обратно в кровать, — угрюмо произнесла Катя. — И ничего не сказала ни Аньке, ни ребятам.

— Почему? — спросила Юлька. — но тут же осеклась.

Вот оно как! Оказывается, хотя Катя и порвала со своей приемной сестрой и до самой ее смерти не могла простить ей легкомысленного поступка, но все же любила ее. Любила! И даже в тот ужасный момент, когда она нашла свою приемную мать мертвой, она все-таки нашла в себе силы и подумала в первую очередь о названой сестре. Своим поступком она в первую очередь оберегла младшую сестренку от ужасного сознания собственной вины.

— А еще я решила, что незачем другим знать, что у нас случилось на самом деле. Кому от этого стало бы лучше? Впрочем, ребятам хватило и того, что Анька оказалась такой потаскушкой, — говорила слегка опьяневшая после выпитой водки Катя. — Мужчины вообще склонны судить других строже, чем самих себя. А уж Аньку они вообще едва не сровняли с землей. Даже Коля, узнав, что она бегает на свидание с другими парнями, не стал ее защищать. Петя, тот всегда был слишком нетерпим к недостаткам других. В общем, он сделал так, чтобы мы порвали все отношения с Анькой.

— И вы никогда с ней больше не виделись?

— После похорон Анны Георгиевны никогда!

Подруги помолчали некоторое время, соображая, как вести разговор дальше.

— И вы даже не знаете, что у Аньки нашлась бабушка? — спросила наконец Мариша.

— Бабушка? — искренне изумилась Катя. — У нее была бабушка? Вот как! Знаете, я догадывалась…

Но не договорив, о чем она догадывалась, Катя замолчала. Потому что в этот момент раздался звук отпираемой входной двери.

— Петя пришел!

И с этими словами Катя поспешила в прихожую, чтобы встретить мужа. Но мужчина пришел не один. Вместе с ним явился и симпатичный, слегка рыхловатый молодой человек, которого Катя назвала Колей и поцеловала в щеку. Подруги переглянулись. Похоже, оба приемных Анькиных брата явились помянуть блудную сестрицу.

— Надо их, разговорить! — прошептала Мариша.

Юля согласно кивнула, прицениваясь к обоим. И если с Петей, с его квадратной челюстью и упрямством, которое было прямо написано на его бараньем лбу, было все понятно, то Коля производил впечатление человека мягкого и податливого. Такой мог нарушить запрет брата и все же общаться потихоньку с изгнанной из семьи «сестрицей».

— Блины? — мрачно произнес Петя, умывшись и пройдя в комнату. — Кисель? По какому случаю?