Дарья Калинина - Семь непрошеных гостей

Не было на Аниных похоронах только Рустама, который все еще сидел за решеткой. Отдувался, бедняга, за всех…

Итак, было уже два часа дня. Но до сих пор ни в морге, ни в церкви на отпевании подругам не удалось поговорить с мужем Аньки — Семеном. С ним рядом постоянно стояла Домидора Ивановна и цепко держалась за руку сына, изображая вселенскую скорбь. Впрочем, выглядела она и в самом деле плохо. Под глазами залегли густые тени. А руки дрожали.

Семен, Анькин муж, подругам активно не понравился. Весь из себя уж очень упитанный и румяный.

— В самом деле, что за безобразие! — ворчала Жанна. — Нельзя же с таким румянцем и блеском в глазах присутствовать на похоронах собственной супруги. Это по меньшей мере бестактно.

— А когда над тобой висит еще и подозрение в убийстве супруги, то и вовсе глупо, — добавила Юля, и Жанна кинула на нее острый взгляд.

— Думаешь, это он ее? — прошептала она.

— Очень похоже, — отозвалась Юля. — Отношения у них были препаршивые. К тому же в последнее время у Семена появился дополнительный стимул желать смерти супруги.

— Какой? — заинтересовалась Жанна.

Но тут Мариша шикнула на них. И Юле пришлось замолчать.

Оперативники, если на похоронах и присутствовали, то остались для подруг незамеченными. К Семену они не подходили. Видимо, в самом деле уже успели выяснить у него все, что нужно.

Наконец, после того, как самая печальная часть церемонии закончилась и все направились в дом к Домидоре Ивановне, чтобы помянуть бедную Аню, у подруг появился шанс подобраться к Семену.

— Я не поеду, — неожиданно сказала Жанна. — Вы уж простите, но у меня дела.

— Нам-то что, — пожала плечами Мариша. — Анька бы не обиделась.

— Уверена, она меня поймет, — усмехнулась Жанна.

Денис выразил желание подвезти ее. И на поминках его тоже не оказалось. Зато Марат и Илья заявили, что отложили все свои дела и обязательно съедят традиционный блин с клюквенным киселем за помин души бедной Ани. Юля с Маришей этому благородному порыву своих молодых людей вовсе не обрадовались. Так как Илья и Марат все время преданно торчали возле них, мешая им вести расследование.

А ведь дома мать Семена, волей или неволей, но должна была отпустить сына, чтобы отдавать распоряжения по поминальному столу. В конце концов так и случилось. Уже после того, как Илья и Марат, выпив киселя с блинами и отведав кутьи, поспешили все же по своим делам, обрадованные подруги заметили, что Семен остался в одиночестве. Они тут же воспользовались ситуацией и подвалили к нему с двух сторон.

— Одно утешает, — произнесла Мариша после того, как они представились Семену и все положенные слова соболезнования были уже сказаны, — что Аня успела хоть и недолго, но все же попользовалась бабушкиным наследством. Пожила в свое удовольствие напоследок.

— Вы что-то путаете, — невозмутимо произнес Семен и печально усмехнулся. — Аня была сиротой. Никакой бабушки у нее не было и быть не могло. Она воспитывалась в детском доме.

— Не в обычном детском доме, а в специальном интернате, где для детей были созданы почти идеальные домашние условия! — воскликнула Мариша.

— Она была круглой сиротой, — упорствовал Семен. — Такие дети попадают в детские дома. Куда же еще?

— Но у нее был опекун или опекунша, — сказала Юля. — Она и оставила Ане наследство.

— Какое еще наследство? — возмутился Семен.

— Бабушкино! Огромное наследство!

Анька в последнее время устроилась работать на обувную фабрику обычной работницей, — сердито произнес Семен. — Как по-вашему, стала бы она там вкалывать по восемь часов пять дней в неделю, если бы получила наследство? Да ни за что! Откуда вы все взяли про какое-то наследство? Вот и менты меня задергали. Наследство! Наследство! Не было у Аньки ни шиша! Думаете, я бы ушел от бабы…

Тут Семен очень вовремя прикусил язык и поспешно ретировался. Но подруги и так его поняли. Не ушел бы ты, жирный хомяк, от бабы, у которой полно денег. Хотя опять же, Анька узнала о наследстве совсем недавно. Уже после того, как Семен слинял от нее к другой женщине. Кстати, та особа тоже была тут. И держалась почти полноправной хозяйкой, ни во что не ставя Домидору Ивановну и откровенно хамя ей при всех.

— Спорим, Домидора, если сейчас не жалеет, то потом еще двадцать раз пожалеет о том, что потеряла Аньку, — прошептала Юлька на ухо Марише, понаблюдав за женщинами.

Мариша молча кивнула, осматриваясь по сторонам в поисках новой жертвы для допроса.