Дарья Калинина - Семь непрошеных гостей

В прошлом году, — ответила Елена Валерьевна. — И, конечно, дела всех детей, которые вышли из нашего интерната в девяностом году, тоже сгорели. Тогда базы данных на жестких дисках не хранили, хотя компьютеры уже были. Но все равно по старинке, все по старинке делали.

— А почему сгорел архив? — не унималась Мариша.

— Да кто же знает? — пожала плечами Елена Валерьевна. — Пожарные сказали, что проводку замкнуло. Только с чего, непонятно. Проводка в том помещении совсем новая была.

— Что вы говорите? — тихо пробормотала Мариша, которой все больше и больше не нравился этот странный пожар, вспыхнувший почему-то именно в архиве.

— Нам еще фирма, которая эту проводку делала, потом неустойку выплатила и ремонт заново сделала, — продолжала Елена Валерьевна. — Так что мы ничего не потеряли, но документы, конечно, сгорели. Да бог с ними. Тут ведь все есть.

И она постучала по стеклу монитора, на котором как раз появился нужный файл.

— Вот и ваша Аня, — сказала Елена Валерьевна, открывая файл. — Сейчас посмотрим. Судя по всему, она отлично успевала в учебе. У нее есть несколько наград по изобразительному искусству и лепке. Но… да, очень странно. В графе опекуны стоит прочерк.

— Как же так? — заволновалась Мариша. — Разве такое может быть? Если у ребенка нет законных опекунов, разве государство не берет на себя заботу о таком ребенке?

— Верно, — подтвердила Елена Валерьевна. — Берет. И в случае с Аней так и получилось… Официальным опекуном была назначена ее воспитательница — Анна Георгиевна. Именно с ней и жила девочка до своего совершеннолетия.

— Мы можем поговорить с этой женщиной? — быстро спросила Юля.

— Увы, — развела руками Елена Валерьевна. — Анна Георгиевна была нашим заслуженным педагогом. Но несколько лет назад она скончалась.

— Ее убили?

— Бог с вами! — испугалась Елена Валерьевна. — Нет, Анна Георгиевна скончалась в весьма преклонном возрасте в своей собственной постели во сне. Врачи поставили диагноз — обширный инфаркт.

— Значит, с ней мы поговорить не сможем, — заключила Юля. — А те дети, с которыми вместе в одной «семье» воспитывалась Аня. Они ведь живы?

— Да, конечно, да!

— Вы можете дать нам их адреса?

— Пожалуйста, — кивнула Елена Валерьевна. — Я и сама хотела вам предложить то же самое.

Получив адреса этих бывших воспитанников «Светлого детства», Мариша снова решила вернуться к теме опекунства над маленькой Аней. Ей казалось, что тут еще есть много темных пятен.

— Так вы сказали, что официальным опекуном Ани стала ее воспитательница. Анна Георгиевна была богата?

— Нет, вовсе нет! С чего вы взяли?

— Вы сами сказали, что за детей в вашем приюте платили. И платили хорошие деньги. Так кто же платил за Аньку, если ее законная опекунша была не богата?

— Ну… — замялась Елена Валерьевна, — ну, понимаете, бывают же разные ситуации.

— Вы ведь сами говорили, что в ваш интернат сироты, за которых некому платить, никогда не попадали, — наседала Мариша, чувствуя, что Елене Валерьевне еще есть что сказать.

Да, — снова подтвердила Елена Валерьевна. — Но, видите ли… Иногда… Иногда случалось, что опекун, который платил деньги, хотел остаться неизвестным.

— Разве это возможно? — удивилась Мариша.

— Если человек платил достаточно, то почему бы и нет? — пожала плечами Елена Валерьевна и, видя недоумение подруг, попыталась объяснить.

— Понимаете, — сказала она, — иногда у ребенка все же имеется хотя бы один родитель, который помнит о нем и оплачивает его содержание. Хотя, возможно, законным порядком он и не был признан его опекуном, но…

— Почему? Почему не был признан опекуном?

— Возможно, он сам этого не хотел.

— Но почему?

— Допустим, потому что одновременно он имел еще и законную семью, от которой старательно скрывал появление внебрачного отпрыска, — ответила Елена Валерьевна.

И подруги поняли, что это вполне реальная причина.

— Да и времена тогда были совсем другие, — поспешно произнесла Елена Валерьевна. — Это сейчас оплата проходит только по квитанции, а квитанцию в банке принимают только по паспорту. А тогда вообще считалось, что обучение для сирот у нас бесплатное. Но много ли можно было себе позволить на дотации государства?

И она сердито посмотрела на подруг, словно они были виноваты.

— Вы не думайте, мы ведь не собираемся никого осуждать, — сказала Юля. — Мы просто хотим узнать про Аню и того человека, кто платил за ее содержание все эти годы.