Дарья Калинина - Одиноким предоставляется папа Карло

Но несмотря на соблазнительные ароматы, в животе у Костика прочно поселился какой-то неприятный холодок, мешающий наслаждаться жизнью и ее радостями.

— Что, — заглянула к нему в комнату бабушка, — проснулся, разбойник? Заставил же ты нас вчера поволноваться. Сиди сегодня дома.

— Бабушка!

— Что? — насупила брови бабушка. — Я сказала, дома сиди. Нагулялся, поди, вчера. И в лесу поблуждал, и от бандита побегал, и в полицию покатался. Сиди теперь дома. Отдыхай.

Костик искоса посмотрел на бабушку. Есть шанс, что он сумеет ее переубедить? Но вид у бабушки был решительный и непреклонный. Очки она сдвинула высоко на лоб, движения резкие и порывистые, обычно безупречно причесанные волосы сейчас находятся в полном беспорядке. Понятно, что бабушка вчера пережила неприятные часы и ни за что не хочет сегодня их повторения.

— Все нервы мне растрепал. Дома сиди!

Но сидеть дома в такой прекрасный летний день под бдительным присмотром бабули — это тоже не вариант.

И Костик просительно произнес:

— Бабуль, я не буду просто так болтаться по округе. Я в музей сегодня хотел сходить.

— Это еще тебе зачем?

— Бабушка, зачем в музеи ходят? Интересно там.

Бабушка подозрительно взглянула на внука.

— С Вовкой пойдете?

— Можно и с Вовкой. А что?

— Что-то я раньше за тобой этого интереса к музейным коллекциям не замечала. Ты и зимой, когда на улице холод, по музеям не больно-то шастал. А уж летом… Признавайся, снова что-то со своим Вовкой затеваете? Снова нервы мои есть будете?

— Нет, — замотал головой Костик. — Честное слово, нет.

Но бабушку и это не убедило.

— Сиди дома! — заявила она. — Целей будешь!

И шмякнула перед внуком сковородку, на которой шкворчала и пузырилась яичница из трех больших индюшачьих яиц, прикрытых сверху целой горой жареного бекона. Отдельно бабушка подала тосты из ржаного хлеба, как любил Костик, чуть смазанные по корочке чесночком с солью. В другое время Костик бы умял все это за один присест, а тут с ним прямо что-то случилось. Сидел, ковырял вилкой и не чувствовал никакого желания завтракать.

— Я тебе помогу?

Таня подсела к нему и вилкой отложила к себе на тарелку большую часть всей еды.

— Угощайся. Хоть все съешь.

— Не откажусь.

У Тани аппетит был отменный. Костик исподлобья наблюдал за теткой. И чего это она такая веселая? Вроде как вчера на свидание ее не приглашали. Дома была, когда он вернулся. И ночью не уходила. Внезапно Костика осенило:

— Таня! Что же ты яичницу-то ешь! Да еще с беконом.

— А что такое? — с набитым ртом спросила у него тетка.

— Сегодня же среда! Тебе поститься нужно.

Таня на мгновение замерла, а потом махнула рукой и продолжила жевать. И аппетит у нее ничуть не ухудшился.

— Ерунда все это, — сказала она, прожевав. — Я вчера прочитала, что один замечательный святой, звали его Иоанн Дамаскин, еще в восьмом веке сказал, что если бы в посте главное было то, что мы едим, то коровы первыми бы стали святыми.

— Что же? Поститься не нужно?

— Если это не доставляет человеку радости, то нет.

— А-а-а… Ну, тогда ешь.

— А что, по-твоему, я делаю?

И Таня все ела и ела, улыбалась и улыбалась, а потом спросила:

— Ты сам-то чего сегодня такой мрачный?

— Бабушка в Славянск не пускает, — вздохнул Костик, почуяв в тетке поддержку. — А так хочется.

И голову опустил, и вид состроил жалостливый-прежалостливый, рассчитанный на то, что тетка его пожалеет. Так и случилось.

— А зачем тебе в Славянск этот ехать?

— В музей сходить хочу.

— Вы же с Вовкой туда уже ездили? — удивилась тетя.

— Ездили, да не попали. Закрыто было.

— А-а-а… И ты сегодня хочешь пойти?

— Да.

— А бабушка не хочет тебя отпустить одного?

— Да.

— Ну, я ее понимаю.

Костик печально вздохнул. Мол, и я понимаю, да что же делать, если страх как в музей хочется?

— Тогда я могу тебя в этом помочь.

— Как? — обрадовался Костик.

— Отведу тебя туда за ручку.

— Правда?

Костик даже подпрыгнул на табуретке.

— Таня! Серьезно? Ты съездишь с нами?

— Я все равно поеду сегодня в Славянск. Андрей заедет за мной где-то через час. Так что если хочешь взять с собой Вовку, то доедай живо, что осталось у тебя в тарелке, и беги за ним.

— Я сейчас, — засуетился Костик. — Я мигом.

Вырисовывалась перспектива провести день не дома под надзором бабули. Как же вовремя он вспомнил об этом музее! И хотя никакого особого желания изучать пыльные экспонаты у Костика не было, но это все равно лучше, чем торчать дома. Хоть в музей, лишь бы вырваться от бабули.