Ольга Степнова - Щит и меч Венеры

Почему я зажмурилась, и отчего мне сердце словно кипятком обдало? Ведь, я точно так же не имела на Щита никаких прав, как и он на меня.

Я приоткрыла один глаз. Между ними происходило нечто неуловимое, страстное и очень интимное. Нет, они не целовались, но уж лучше бы целовались. Щит что-то шептал ей на ухо, а она, расцепив объятия, била его по плечам кулаками и что-то кричала, а потом снова сцепила на его шее руки и, прижавшись щекой к щеке, повисла на нем так, что ноги оторвались от асфальта.

Сил не было на это смотреть, но я понятия не имела — почему.

В отчаянии я нажала на сигнал так, что от меня шарахнулись проезжающие мимо машины. Щит хотел оглянуться на сумасшедший гудок, но девушка не дала ему это сделать; она липла к нему, демонстрируя всему миру свои исключительные права на Сергея Щита Дьяченко.

Какое мне было до этого дело?! Исключительно никакого, но я визжала автомобильным клаксоном то длинно, то прерывисто, то опять длинно, как пароход, отправляющийся в плавание.

В боковое стекло постучал полосатый жезл.

— Что за истерика, красавица? — миролюбиво спросил гаишник, когда я опустила стекло.

— Вон, видите, он с ней целуется! — едва сдерживая рвущуюся из горла истерику, я показала гаишнику на мешающую пешеходам парочку.

— Да?! — гаишник пристально на них посмотрел. — А по-моему, он пытается ее от себя отодрать, а она не дается.

— Целуются!! — я ударила кулаком по клаксону.

— Ну хочешь, я его оштрафую за неправильную парковку?

Кто сказал, что в гаишниках нет ничего человеческого?!

— Хочу! Очень хочу! А еще у него труп в багажнике, в бардачке наркота и оружие!

— Ну, насчет трупа, наркоты и оружия это ты сильно загнула, а вот за вольную парковочку я его, пожалуй…

Постукивая по руке жезлом, он направился к парочке, а я вдруг вспомнила, что у меня уже две недели, как не работал клаксон.

Может, машины и правда понимают хозяина?

Он уже третий час гонял меня по городу.

Мы побывали в редакции какой-то газеты, на телевидении, сорок минут я проторчала у ресторана, поджидая, пока Дьяченко поест, а потом он вдруг бросил машину возле центрального парка и почти час бродил по аллеям, разговаривая по мобильному телефону. Я отлично видела его через чугунный ажур ограждения и уже решила, что напрасно убила день, как увидела, что Щит сунул мобильник в карман и побежал к машине.

Куда это он так спешит? На очередное свидание с очередной блондинкой?

«Бээмвуха» рванула с места и развернулась через двойную полосу, развеяв мою уверенность в том, что Дьяченко не умеет нарушать правила.

На этот раз мне туго пришлось. Он подрезал, перестраивался из ряда в ряд, проскакивал на красный свет и даже не думал пропускать пешеходов на «зебрах».

Я вспотела, несмотря на кондиционированную прохладу в салоне. Моих водительских навыков не хватало и на половину тех трюков, которые он вытворял, но я старалась, я очень старалась. Я даже утратила осторожность и висела у него на хвосте. Я хотела знать, куда он торопится, хотя, по большому счету, была уверена, что он опаздывает на какую-нибудь фотосессию для глянцевого журнала. Но город вдруг остался позади, мы вылетели на Андреевское шоссе.

Сердце упало и сделало три перебоя: значит, я не ошиблась, значит, Щит причастен ко всей этой истории гораздо больше, чем мне рассказал.

Пришлось отпустить его далеко вперед, чтобы он не «срисовал» меня в зеркало заднего вида.

А я-то дура, почти поверила в его неземную любовь!

«Счастье — это мираж, Аська!»

Да что там — «почти», — поверила! Иначе бы не совершила глупого безрассудства на пыльных матах.

Мне стало вдруг жаль, что я не умею курить. Да еще и бабка молчала; впрочем, я сама к ней не обращалась. Хреново мне было, так хреново, как никогда в жизни не было.

Асфальт пожирался метрами-километрами, я летела навстречу гнусным и разрывающим сердце открытиям. В том, что эти открытия были гнусные, я ни капли не сомневалась.

Он затормозил у огромного дома с колоннами и золоченым куполом, как у собора. Все в этом доме кричало о показной роскоши, вот только зачем — непонятно. Находился он далеко за дачным массивом и за коттеджным поселком, вокруг шумел смешанный лес, и любоваться этими куполами могли только птицы, березы, да облака.

Дьяченко подъехал к дому с торца, со стороны высокого кирпичного забора, из чего я сделала вывод, что он здесь незваный гость.

Со своей задачей я справилась просто блестяще, Щит не заметил слежки. Меня скрывала густая стена кустарника у дороги. Я вышла из машины и залезла в кусты. Отсюда дом просматривался со всех сторон, кроме парадного входа. Азарт, охвативший меня, начисто стер все плохие эмоции.