Ольга Степнова - Изумрудные зубки

Пользуясь иммунитетом ООН и поддержкой в высоких властных российских структурах, Зельманд и Лесков ведут широкомасштабный бизнес по поставкам «гуманитарной помощи» колумбийским наркокартелям, объемы которого, по самым скромным подсчетам, составляют до полумиллиарда долларов в год.

При этом «работает» и заявленная Фондом программа гуманитарной помощи детям Южной Америки. Благодаря деятельности Фонда, количество детей, пострадавших от наркотиков, а точнее – от наркокартелей, растет с каждым годом, обеспечивая руководителей Фонда дополнительными аргументами к их безбедному существованию под крылом могущественной и уважаемой Организации.

Мы обладаем полными сведениями и доказательствами деятельности сотрудников Фонда, показаниями многочисленных свидетелей. И при необходимости, предоставим всю имеющуюся у нас информацию представителям правоохранительных органов.

Наше расследование деятельности Фонда не закончено. Оно находится только в самом начале. Следите за нашими публикациями.

Глеб Афанасьев

Москва-Богота-Москва»

– А-фа-нась-ев, – вслух перечитала подпись к статье Сычева. – Афанасьев! Катастрофа. Торговля оружием, контрабанда драгоценных камней – катастрофа! Девки, если Глеба похитили из-за этой статьи, я и дохлую кошку не поставлю на то, что он жив. Кстати, Танька, именно этого Зельманда ты нашла на своей кухне мертвым. И помер он вовсе не от инфаркта, а траванулся сердечным препаратом, который нашли у него в кармане. Я сегодня с одним типом из уголовного розыска очень тесно общалась на колесе обозрения и, когда вырубили электричество, он мне со страху много лишнего разболтал.

– Боже мой! – Афанасьева побледнела и женственно потерла виски. – Боже мой! – Она обессилено свалилась в кресло.

– Этого быть не может, – прошептала Татьяна. – Это бред какой-то.

– Бред! – подхватила Сычева, вскочила со стула и забегала по комнате от окна к двери, от двери к окну. – Ты права, вешалка, бред! Ты первый раз в жизни права! Я хорошо знаю, как Афанасьев пишет! Это не его материал!! Во-первых, он никогда бы не взялся за такую тему. Как бы мы все не были влюблены в Афанасьева, нужно смотреть правде в глаза – наш Глеб трусоват. Вернее, он просто трус! Никогда, даже во имя своей карьеры, он не стал бы браться за темы, которые могли бы поставить под угрозу его жизнь, – да какое там жизнь! – просто комфорт и спокойствие! Свою безопасность он ставил превыше всего, даже превыше карьеры.

Во-вторых, я была в курсе того, над чем он в последнее время работал. Большинство материалов мы писали вместе! И наконец – это не его стиль! – Сычева резко остановилась и подняла палец вверх, словно подтверждая этим незыблемость последнего аргумента.

– Да, не его, – подтвердила ее слова Афанасьева. – Я знаю, как пишет Глеб. Он любит пышные, цветастые фразы, метафоры. Он злоупотребляет ими, даже если пишет обычную информационную заметку!

– А тут рубленый, сухой текст, – подхватила Сычева, – фактов больше, чем громких эпитетов...

– Эту статью написал не Глеб, но она подписана его именем, – сделала вывод Татьяна. Она сидела на подоконнике, поджав к подбородку колени, и внимательно наблюдала за передвижениями Сычевой.

– Правильно, вешалка! Опять правильно! Более того, я знаю, что об этом чертовом Фонде время от времени в нашей газете появлялись материалы – так, маленькие заметочки, смахивающие на рекламные. «Фонд предал в дар детям одежду, поставил компьютеры, отправил огромную партию лекарств. Какое благородное, полезное дело!», ну, и так далее. Ой, девки, сдается мне, мы ввязались в дело, которое вряд ли нам по зубам! – Сычева опять начала носиться по комнате, как росомаха по клетке.

– Не мельтеши, – жалобно попросила ее Афанасьева. – Что же делать-то, девочки? Что делать? Кому отдать эту статью, чтобы нам вернули нашего Глеба?

– Что делать? – повторила Татьяна.

– Ну во-первых, мы уже по уши в этой истории и деваться нам некуда. – Сычева снова остановилась, снова подняла палец вверх, полюбовалась им и, заметив заусенец, нервно его откусила. – А раз так – выход один.

– Какой?! – в один голос спросили Афанасьева и Татьяна.

– Мы не будем бессловесными жертвами. Мы пойдем в наступление. У нас есть камни! У нас есть статья. А значит, мы можем диктовать условия. Наше условие – живой, невредимый Глеб. Мы отдаем камни и статью в обмен на Афанасьева. Его, наверное, сейчас пытают, стараясь выяснить, где сокровища. Насколько я поняла, это необработанные колумбийские изумруды необыкновенно больших размеров. Они и необработанные-то стоят бешеных денег, а если их обработать... Танька, где камни?