Ольга Степнова - Изумрудные зубки

– Ни камней, ни диска там не находят! – опять встряла Сычева.

– Да, – кивнул Карантаев. – Люди Зельманда приходили в редакцию под видом то ли электриков, то ли программистов, проверяли стол, но ничего не нашли.

– Это я забрала их, – прошептала Сычева.

– Да. И этим самым спасла своему любовничку жизнь! Ведь если бы они сразу нашли злополучные изумруды и изобличающую их статью, то просто грохнули бы Афанасьева, а уж куда девать трупы, эти ребята знают! – Карантаев с удовольствием заметил, как побледнел до синевы бородатый хмырь в мягком кресле. – Да, ты спасла Афанасьева, но потом наделала столько глупостей! Ведь если бы вы мне сразу все рассказали, то ... очень многого могло бы не произойти.

Короче, поняв, что ни камней, ни статьи нет, Зельманд снова запаниковал. Ведь компромат мог в любой момент появиться в любой газете, а пропавшие камни стоили намного дороже тех, которые достались банде. Вырученных за них денег не хватило бы и на половину партии оружия, которую нужно было отослать в Колумбию. В панике Зельманд просит Лешего приказать бойцам банды обыскать все квартиры, где проживают женщины, с которыми спит Афанасьев. Связку ключей они забрали у Глеба и сначала просто проверили, причем, не очень умело и оригинально, какой ключ к какой квартире подходит. Их подпирало время, поэтому, они начали делать это ночью, когда хозяйки квартир были дома и спали.

– Так это они ночью ключами в замке ковырялись? – ошарашенно спросила Таня.

– Ну да. И на свое счастье вы воспользовались дополнительными запорами, когда услышали, что в замке кто-то ключом орудует! Иначе...

Короче, в следующий раз квартиры шмонали, когда хозяек не было дома. Причем, невиданное дело – квартиру Афанасьева обыскивать пошел сам Зельманд. Он был просто на грани истерики. Ведь перед Санчесом именно он отвечал за все головой, а не Леший и не кто-то еще. Шансов, что Афанасьев спрятал камни и диск именно у себя дома, было больше всего, поэтому там Зельманд решил искать сам. Почему он умер на месте преступления, мы точно не знаем. То ли нервы сдали и он сознательно отравился, поняв, что ни камней, ни статьи нигде нет, то ли сердце всерьез прихватило и он переборщил с лекарством... Черт его знает!

– Откуда они узнали наши адреса? Даже Павловской, с которой Глеб давно не встречался, только деньги на ребенка давал?! – спросила Сычева.

– Дело в том, что был в этом деле еще один «серый кардинал».

– Инга?! – хрипло спросил Афанасьев.

– Она жизнь положила, чтобы знать об Афанасьеве все! Это было ее бзиком, ее манией, если хотите. Она детективов нанимала, сама переодевалась, чтобы выслеживать его, ну и прочей ерундой занималась.

– Но как она оказалась в доме Овечкина? – подала голос Сычева. – Почему так по-свойски вела себя там, попугая кормила?

– Инга была его гражданской женой! Ну, или сожительницей, любовницей, – я в этой терминологии не силен. Она и любовь-то с Овечкиным закрутила, чтобы постоянно быть в курсе дел Афанасьева. Это именно она предложила банде сделать Овечкина штатным «газетчиком». Через братца своего – Лешего, Юру Лескова.

– Лесков ее брат?! – прошептал Афанасьев. – Это неправда! Я знал Ингу с детства, у нее никогда не было никаких братьев!

– Был. Двоюродный. Не все-то вы знали, господин Афанасьев! Инга все поджидала момент, когда вас можно будет поймать на чем-нибудь очень серьезном. Это она подсказала Овечкину написать статью и подписать вашим именем, когда стало известно о вашем грядущем назначении. Месть за поруганную любовь – стала единственной целью в ее жизни. Причем она не столько неприятностей или смерти вам желала, сколько просто заполучить вас в полное свое распоряжение, чтобы вы были у нее на крючке и плясали под ее дудку.

– Овечкин знал о ... ее тайной страсти? – голос у хмыря сел, охрип и это снова доставило Карантаеву удовольствие.

– Догадывался. Но ему было плевать.

– Зачем он убил Игнатьева?

– Испугался. Главный на полном серьезе струхнул, что Лесков, который после смерти Зельманда стал фактически главарем банды, начнет прессовать Игнатьева насчет камней. Ведь Овечкин вынужден был признаться, что за камнями на таможню посылал Игнатьева. Если бы Игнатьева всерьез прижали, он бы мог рассказать о многих поручениях шефа, в том числе и о том, что именно Овечкин попросил подкинуть Афанасьеву диск, помеченный красным сердцем, пронзенным стрелой. И тут никакая Инга не спасла бы Бориса Борисовича от наказания за то, что он вел нечистую игру. Нет более страшного греха для бандитов, чем вести двойную игру. Поэтому Овечкин решает убить Игнатьева. Но как?!