Ольга Степнова - Беда по вызову

Бабы Музы дома не оказалось. Наверное, пошла на рынок торговать молоком, ставшим почему-то отдавать табаком. Я подогнала «горбатый» к калитке, раскрыла дверь и стала зазывать Таньку в салон. Танька, всегда с большим удовольствием залезавшая в любые щели, тут вдруг заупрямилась. Я звала ее по имени, сюсюкала, и даже громко блеяла. Танька залезать в «горбатый» не хотела. В отчаянии я закурила. Танька подошла поближе и выжидательно уставилась на сигарету. Как же я забыла, что мадам обожает бычки?! Выкурив подряд две сигареты, я не бросила как обычно окурки ей под нос, а закинула их на заднее сиденье. Не ожидавшая такого подвоха коза, стала носиться вокруг машины и громко блеять. Наконец, она не выдержала и сунула рогатую голову в салон. Я подхватила ее толстый зад и впихнула в машину. Она размеренно прожевала добычу и только потом обратила внимание на то, что диван, на котором она сидит, быстро едет по пыльной дороге. Коза сказала «бе», немножко пободала все вокруг, но меня тронуть не решилась. Смирившись, Танька грустно уставилась в окно.

Мне опять все сигналили на дороге, тыкали пальцем, строили рожки, корчили рожи, махали из окон. Зато я даже не поинтересовалась следят ли за мной, и не покушаются ли на мою драгоценную жизнь. Держать на мушке бабу с козой в такой расписной кибитке не рискнет ни один профессионал.

Меня остановил пожилой гаишник. Я звездно улыбнулась и приготовилась дать автограф. Но он грозно спросил:

— Шо везете, гражданочка?

— Козу.

— Документы на груз.

— У меня нет документов на этот груз.

— Конфискуем.

— Валяйте.

Он бесцеремонно полез к Таньке. Танька, будучи крайне раздражена, применила рога, поддав правосудию под подбородок. Правосудие клацнуло зубами и заорало:

— Оштрафуем!

— Валяйте, — вяло согласилась я, и вытащила из кошелька сто рублей.

— Пятьсот, — твердо сказал боднутый, держась за челюсть.

— Сто и автограф.

— Какой ешо автограф? — обалдел мент.

— Я звезда, — объяснила я ему.

— Я заметил, шо ты звезданутая. Давай штраф и отъезжай, пока я наряд не вызвал.

— У меня есть наряд. От самой Карины Грач.

— Може, тебе психиатрическую? — уже вежливо поинтересовался гаишник.

Вот и он туда же.

— Меня там не берут.

Я закурила, и протянула ему газету с голой собой на первой полосе. Мент уставился на фото, потом на меня.

— Шо-то я не понял. Это ты, шо ли тут, в передовице?

— Я же говорю, бери автограф, не ошибешься.

Я расписалась на газете, и под блеяние Таньки нажала на газ.

Лифт, конечно, не работал. И конечно, Танька на восьмой этаж идти отказывалась. Вес у нее был не тот, чтобы схватить ее под мышку, поэтому единственным рычагом управления этой скотиной, оставались рога. Я схватила за них Таньку, и потащила по лестнице вверх. Три этажа мы преодолели на одном дыхании. На четвертом я устала, и спряталась за мусоропровод перекурить. Мимо шла старушка, которая, заметив роскошную козу, схватила ее за рога и резво потащила в свою квартиру.

— Эй, бабка! — выскочила я из укрытия. — Это моя коза.

— Совсем оборзели! — ругнулась бабка, — Уже коз в мусоропровод пихают. Давеча ребеночка там нашла, протокол составляли. Вот молодежь, все в отходы, все в отходы…

На пятом мне повстречалась пожилая чета. Дама ойкнула:

— Какая прелесть!

— Прелесть, — подтвердил вышколенный муж.

— Как называется ваш клуб? — дама потеребила Таньку за рога.

— Фигзнает, — задыхаясь, ответила я.

— Вася запиши.

Вася записал.

— У вас щеночки бывают?

— Бывают. Но редко, — сообщила я.

— Запишусь! Хочу! Хочу!

Дама упорхнула, уводя послушного супруга.

Сазона дома не оказалось. Я воспользовалась ключами, которые он мне отдал и с трудом открыла железную дверь. После пережитых мытарств, теплый душ и мыльную пену Танька пережила спокойно. Она только беспрестанно встряхивалась и громко стучала копытами по дощатому полу. Я надела на нее противоблошиный ошейник, и решила, что домой доставлю ее утром, сухую и свободную от паразитов. Я включила огромный плоский телевизор и заснула под звуки перестрелки.

Проснулась я от топота. По коридору туда-сюда бегал Сазон и приговаривал:

— Ой, херово мне, херово! Ой, херово мне, херово!

— Что случилось? — испугалась я.

Он резко остановился и скрюченными пальцами схватил себя за плешивую голову.

— Все, — даже не пытаясь кричать, сказал Сазон. — Допился. Хана мне, доча! Черти явились. А ведь с утра ни-ни!