Ольга Степнова - Беда по вызову

Хорошо же он погибает, если сидит в самом дорогом баре города и даже не знает об этом. Я успокоился.

На улице хлестал дождь. Сильный, безумный дождь, который разбивал сугробы, превращая их в снежную кашу. В машину я сел с совершенно мокрыми ногами. Все, завтра залезу в собранные с родителей деньги, и куплю себе ботинки. Дворники не успевали справляться с потоками воды и в конце концов их заклинило. Я притормозил у обочины и еле справился с ветхим от старости механизмом. Дворники заработали, зато я промок до нитки. Для посещения Элефанта я был слишком мокрый и слишком бедный. Охрана напряглась, но я прямо в куртке ввалился в полутемный зал. Ильич сидел за стойкой, наливался пивом, но был сильнее напуган, чем пьян.

— Петька, я погиб, — снова заладил он и швырнул передо мной газету.

Я поскорее нашел задом точку опоры — высокий барный стул, потому что передо мной лежал «Криминальный Сибирск». Статья называлась «Почем нынче директор школы?». Ответ содержал первый абзац: «Довольно дорого: новая иномарка и тысяч десять долларов на карманные расходы. Но, в общем-то, не очень — для городских воротил от спорта».

Далее шло подробное жизнеописание некоего депутата горсовета Андрея Борисова. Как тот разбогател и пробился к власти, будучи в недавнем прошлом простым тренером по греко-римской борьбе. Его воспитанники были замечены в группировках, собирающих мзду со всех торговых точек города, а также, предлагавших свои услуги в качестве «крыши». Загребя таким образом немалые деньги, и, понимая, что времена рэкета уходят, Борисов кинулся «отмывать» богатство, открыл мебельное производство, несколько мебельных магазинов, а также создал в городе сеть тренажерных залов и запатентовал какую-то собственную методику, превращающую за короткий срок человека даже со средними данными в супермена. Месячный абонемент в такой зал стоил 600 долларов, но от желающих заниматься отбоя не было, и скоро стало понятно, что еще два-три зала значительно увеличат приток зеленых денег в карман депутата. Строить отдельные помещения оказалось дорого, хлопотно и долго. Оглядевшись, Борисов и его команда поняли, что самые подходящие и недорогие помещения можно занять в школах. В просторных залах или подвалах можно без труда разместить громоздкие, профессиональные тренажеры и принять всех желающих подкачаться за немаленькие деньги по уникальной методике. Единственное, что нужно было заполучить — это разрешение директора. Не каждый согласится, чтобы на территории школы почти круглосуточно парковались машины, громко бряцали тренажеры и сновали парни небезобидного вида. Почти все школы, будучи гимназиями, отказали борисовским парням. Кроме Ильича, который просто заломил хорошую цену за свое согласие.

Мораль статьи, занимавшей целую полосу, заключалась в том, что, продавшись «борисовцам», школы перестанут быть образовательными заведениями, а станут поставщиками «неокрепшего человеческого материала» для многочисленного «депутатского войска», зашибающего для него копеечку. Под статьей красовалась подпись Николай Серов. Первое, что мне пришло в голову: парень даже не догадался взять псевдоним. В последнем абзаце он пообещал читателям цикл статей-расследований о других сферах деятельности народного избранника.

Так вот какую тему подсунула Беда Кольке Серову. Только Колька перестарался и накопал лишнего. Получалось, что кашу заварил я. Получалось, что она осталась должна мне за бампер. Эта мысль значительно улучшила мое плохое настроение.

— Я покойник, Петька. Качки Борисова решат, что я специально сдал информацию прессе, чтобы отмазаться от аренды. Они знают, что у меня трудности с Дорой. Думают, деньги взял, а сдавать нечего — сраного завуча не уломал. Я им сначала хотел ту мастерскую сдать, где сейчас джип стоит, но она оказалась мала. Потом предложил спортзал — физкультуру можно и на улице проводить, но Дора так взвилась, что пришлось замять. И тут меня осенило — подвал здоровый! Их устроило. Вот, думал, ремонт сделаем, и расквитаемся. А тут — статеечка. Точно решат, что отмазаться хочу и грохнут.

— Как же отмазаться, если вы тут главный отрицательный герой, взятки берете.

— Какие взятки? — взвизгнул Ильич. — Написать можно все что угодно, это недоказуемо. На иномарку десять лет копил, а доллары кто видел, кто считал? Это лажа, такое про кого угодно написать можно, посудачат и забудут. А вот Борисову теперь в школы не сунуться. Грохнут меня, Петька! — он забылся и стал говорить громче, чем можно на такие темы. Официант опасливо на меня покосился, решив, видно, что грохать буду я, здесь, и сейчас. Я приклеил добрую улыбку: