Михаил Серегин - Не пугай ежа голым задом

– Какого еще Максима? – отозвался высокий качок с самодовольной жлобской мордой молодого прожигателя жизни (вероятно, он тут верховодил), на руке у него висела пьяная девица, которую трудно было назвать иначе, как прошмандовкой.

– Хозяина этой дачи! – проорал муж.

– А теперь мы тут хозяева! – нагло и вызывающе ответила прошмандовка.

– Странно, но Максим ничего не говорил о том, что собирается продать дачу, – с подозрением сказал Сашка. – Но уж если вы ее купили и стали членами нашего кооператива, то не мешало бы вам подчиняться общим для всех дачников правилам.

– Да на хрена нам этот курятник! – расхохотался качок. – Мы его сняли на время!

– Максим ее вам сдал? – воскликнула я, уже прикидывая, что выскажу этому мерзавцу, когда он вернется.

– Не знаю я никакого Максима! – небрежно бросил качок.

– Кто же вам ее тогда сдал? – еще более подозрительно спросил Сашка. – Мне почему-то кажется, что вы ее самовольно заняли!

– Слушай, мужик! Ты мне надоел! – вызверился качок. – Катись отсюда, пока цел!

– Жека! Не связывайся ты с этим уродом! – попыталась остановить его прошмандовка и ответила вместо него: – Нам ее Кряков сдал!

– А он-то имеет к этому какое отношение? – обалдело переглянулись мы с мужем.

– А он ее у этого вашего... как его там?.. Максима снял! – объяснила прошмандовка и выразительно сказала: – Вы нам мешаете отдыхать! Идите отсюда! А то когда Жека злой, он очень буйный!

– И лучше вам этого не проверять на деле! – небрежно бросил на это качок Жека и, потеряв к нам всякий интерес, повернулся к своим собратьям по разуму и громко крикнул: – Гуляем дальше!

– А вы не могли бы сделать потише свою музыку или даже выключить ее? – попросил Сашка. – Ночь же на дворе! Вокруг люди спят!

– Щас! – осклабился Жека. – Я этому Уткину...

– Крякову! – поправила его прошмандовка.

– Один хрен! Бабло за отдых отстегнул и могу теперь здесь делать все что хочу! – закончил качок.

Тут он стал куда-то вглядываться поверх наших голов, и мы, повернувшись туда вслед за ним, увидели, что это он заметил Юрича, который лез на столб, чтобы отсоединить электропровод, шедший к даче Мажора, – видимо, его кто-то об этом попросил, не иначе как Богданов, потому что он стоял внизу.

– Ну, ты! Чмо! – догадавшись о его намерениях, взревел Жека. – А ну слезай обратно! А то мы тебя по травке размажем! Ни один врач обратно не соберет!

Испуганный Юрич застыл на полпути, а потом начал осторожно спускаться и, достигнув земли, проворно скрылся в темноте.

– Выключайте свою громыхалку, а то я сейчас милицию вызову! – раздался командирский голос Куркуля.

– Да пошел ты! – вызверилась на него прошмандовка.

– Вызывай! – расхохотался Жека. – Только сначала на это посмотри!

Качок подошел к джипу и распахнул дверцу, а потом достал оттуда и предъявил на всеобщее обозрение висевший на плечиках милицейский китель с полковничьими погонами.

– Мой папахен – крутой мент! В МУРе ишачит! Я ему сейчас позвоню, он приедет и построит вас здесь всех по стойке «смирно».

– Похоже на правду, – шепнул мне Сашка. – Номера действительно милицейские! Наверное, его отец просто забыл форму в машине.

Но Богданов решил так просто не сдаваться и заявил:

– Я сейчас охрану со своей фирмы вызову, и мы еще посмотрим, как вы после этого запоете!

– Давай! – охотно согласился Жека. – А я сейчас вызову ОМОН! Хочешь?

С этими словами он достал из кармана шорт свой мобильник и начал набирать какой-то номер.

– Бросьте, Сергей Сергеевич! – тихонько сказала я Богданову. – Этот мерзавец, судя по всему, действительно может это сделать!

– Как же он должен ненавидеть своего отца, чтобы так позорить его! – гневно пробормотал сквозь зубы Богданов.

Между тем «добры молодцы и красны девицы» перестали обращать на нас внимание и продолжили отрываться по полной, а мы стояли и в бессильной ярости смотрели на них, понимая, что ничего не сможем сделать, потому что силы были явно неравны, причем о рукопашной и говорить не приходилось – сила, молодость и количество были явно на стороне этих буйных, отвязных подонков.

– Я вот еще стройотряды застал, – негромко сказал Богданов. – Так местные парни в деревенском клубе на танцах вели себя приблизительно так же, как и эти обдолбанные отморозки. Тоже не стеснялись!

– Одно слово – безбашенные, – поддержал его Сашка.

– Мне кажется, они просто выпили лишнего, вот и разгулялись, – предположила я. – Не исключено, что наутро они протрезвеют, проспятся и будут еще прощенья просить.