Пьер Сувестр - Месть Фантомаса

Подозревая, что этот надзиратель, по имени Нибе, кое-что знал об этом старом деле, Жюв на всякий случай, с согласия г-на Авара, устроился на работу делопроизводителем в канцелярию тюрьмы.

Но Нибе вскоре перевели из тюрьмы Санте в тюрьму предварительного заключения при префектуре. С другой стороны, сообщники Фантомаса заканчивали отбывать свои сроки наказания. Одни — в Мелене, другие — в Клермоне, и все это милое общество вновь оказалось в Париже.

С этого момента главным стремлением Жюва было пробраться в банду…

Журналист ловил каждое слово Жюва, стараясь ничего не упустить из истории полицейского, постепенно приближающейся к настоящему моменту.

— Ну и что было дальше, Жюв, рассказывайте!

— Ну, а дальше после целого ряда приключений в банде фальшивомонетчиков и контрабандистов, в которую входят и известные тебе персонажи — Борода, Бочар, старая карга мамаша Косоглазка, появился один тип, по прозвищу Дырявая Башка.

— Дырявая Башка?

— Да, Дырявая Башка! Сейчас ты поймешь, откуда эта кличка. Ты помнишь, Фандор, Фантомас несколько лет назад подставил вместо себя под нож гильотины несчастного актера, по имени Вальгран. А чтобы ввести в заблуждение тех, кто мог бы заподозрить этот ужасный подлог, он совершил гениальный трюк, — и надо отдать ему должное, он настоящий мастак на всякие фокусы, — прикинувшись на несколько часов Вальграном. Но, поскольку Фантомас был не способен выдержать роль до конца, он внушал людям, знавшим Вальграна, что того поразил приступ амнезии. Таким образом, Фантомас — Вальгран смог пройти перед самыми близкими друзьями актера как настоящий Вальгран. Честно признаюсь тебе, Фандор, что я подражал Фантомасу, создавая образ Дырявой Башки.

Полицейский коротко рассказал о доверии, которым пользуется он, Жюв, среди бандитов, не опасающихся вести разговоры о своих делах перед малознакомым человеком, зная, что тот самое большее через два часа забывает обо всем, что видел или слышал.

Сыщик продолжал:

— Должен признаться, мой дорогой Фандор, что ничего сенсационного я в банде не узнал. Мне казалось, что я нахожусь всего лишь среди самых заурядных воров, которые занимаются контрабандой, а также грешат сбытом фальшивых денег. Лишь одно интересовало меня и интересует до сих пор: как этим людям удается сбывать огромное количество фунтов стерлингов, разумеется, фальшивых, кроме того, я понятия не имею, куда они их сбывают. Они торгуют также кружевами, пересылаемыми контрабандным путем из Бельгии, но это меня мало занимает. Я уже хотел сдать их полиции, чтобы та освободила Париж от этого мелкого отродья. Кстати, полиция за это время уже арестовала некоторых контрабандистов — Бочара и двоих его помощников. Итак, я уже собирался покинуть общество воров, чтобы попытаться найти какой-нибудь другой след, который вывел бы меня на Фантомаса, ибо я убежден, что Фантомас по-прежнему существует, как разразилось дело Доллона. Я неожиданно обнаружил, как мой замечательный Фандор, мой малыш Фандор, проницательный как всегда, смело взял дело в свои руки и бросился в бой. Существует ли связь между делом Доллона и моей бандой контрабандистов? Насколько важен ответ на этот вопрос, ты, Фандор, сейчас узнаешь, когда я скажу тебе, что надзиратель тюрьмы предварительного заключения Нибе — один из самых главных членов шайки фальшивомонетчиков, наряду с мамашей Косоглазкой и Бородой.

— Неужели это возможно? — воскликнул Фандор. — Ах, Жюв, все это настолько странно и необычно, что мне кажется, вы вновь напали на след Фантомаса.

Жюв неопределенно покачал головой и продолжал:

— Мне надо еще многое тебе рассказать, но прежде сделаю одно небольшое отступление, так как я должен извиниться перед тобой за то, что однажды… грубо обошелся с тобой…

И полицейский с юмором рассказал не устававшему удивляться Фандору историю со знаменитым пинком, которым он послал его в Сену, пинком, благодаря которому Жюв избавил своего друга от жуткой участи, готовившейся ему надзирателем Нибе.

Фандор долго не мог отойти от услышанного. Он горячо сжал Жюву руки.

— Друг мой! Мой добрый друг! — рыданья мешали ему говорить. — Ах! Мог ли я когда-нибудь догадываться…

Жюв перебил его:

— Еще есть многое другое, о чем ты, Фандор, не догадываешься и о чем ты должен узнать… Но, погодите, — по-дружески побранил он журналиста, — сдается мне, что сегодня вы плохо выполняете свои прямые обязанности, господин репортер: уже час дня, и вас, наверное, ждут в «Капиталь» с известиями по делу с площади Оперы…