Дарья Калинина - Неделя из семи пятниц

Юля присоединилась к женщинам. И в результате минут через десять неизвестный Женька уменьшил громкость своего музыкального ящика. Дверь разгневанным соседкам он так и не открыл, так что понемногу все они разошлись. Юлька тоже спустилась вниз к Инне. Увидев Юлю, Инна прижала палец к губам, призывая к молчанию. Но уже через минуту Инна с досадой передернула плечами и сказала:

— Ничего больше не слышно. Должно быть, ушли в прихожую.

— Но хоть что-нибудь тебе удалось еще услышать? — спросила у нее Юля.

— Угу, — кивнула Инна. — Самый конец. Когда музыка стихла, этот Петр Алексеевич как раз визжал: «Не смей говорить, что Аню убили!»

— О боже! — выдохнула Юлька.

— А этот Виктор Геннадьевич сказал в ответ, что не намерен оставить смерть Анны Родионовны безнаказанной. И что он добьется вскрытия с целью установления действительной причины смерти. И на это Петр Алексеевич, который, похоже, действительно успел плотно пообщаться с Варварой, сказал, что сын Анны Родионовны против вскрытия, и делать его не будут. Но этот Виктор Геннадьевич, судя по всему, большая шишка в местной силовой организации, сказал, что это уж его забота, чтобы вскрытие было проведено. А на чувства Виталия ему плевать.

— А где эти двое сейчас? — спросила у подруги Юля.

— Куда-то ушли, — сказала Инна и неожиданно бросилась бежать к углу дома.

Юля кинулась за ней. И девушки успели как раз вовремя, чтобы увидеть, как Петр Алексеевич садится в свою машину. А следом за ним туда же забирается высокий сутуловатый мужчина. С седой головой и широкими плечами.

— Он! — ахнула Инна. — Точно он. Тот самый, который ночью к Анне Родионовне приходил. Фигура его. Теперь я его точно узнала! Даже если бы не подслушала их разговор, то все равно бы узнала!

— Так, но по крайней мере мы теперь знаем, что это не он убил Анну Родионовну, — сказала Юля. — Потому что иначе не стал бы настаивать на вскрытии.

Домой подруги вернулись в растрепанных чувствах. Звонить ювелиру, конечно, было уже поздно. Да и вообще что-либо делать — поздно. К счастью, хозяева уже спали. А дверь подругам открыла полусонная Лида, которую Варвара Бальзаковна попросила пожить до похорон у них.

Поднятая с постели повариха не стала ни о чем расспрашивать подруг, а сразу отправилась обратно в постель, сообщив, что вся еда на кухне. Если гостьи хотят есть, то пусть сами себе греют. А у нее голова после всех сегодняшних волнений раскалывается. И вообще, она плохо себя чувствует.

Есть подругам что-то не хотелось. Они добрались до Юлиной комнаты, крепко закрыли дверь и окна, а потом улеглись в одну постель, прижавшись друг к другу потесней. Так им казалось надежней. Потому что, как пробормотала Инна, засыпая, у покойников есть одна нехорошая черта — они любят плодиться.

— Как помрет кто-нибудь, так, считай, пришла беда. Пока все не перемрут, не кончится, — заявила Инна и тут же уснула, оставив бедную Юльку трястись от ужаса, в холодном поту ожидая, когда покойная Анна Родионовна начнет плодиться или на худой конец для начала примется подыскивать себе для этой цели пару.

Крученый спускался по трапу самолета. Пройдя таможенный контроль, выйдя из аэропорта и усевшись в такси, Крученый задумался. Такси двигалось в сторону города, еще немного, и перед Крученым раскинулся славный город Якутск. У Крученого были самые твердые указания, как отыскать в огромном городе двух девиц. И для любых других двух особ женского пола они бы вполне подошли. Но когда дело касалось Инны, Крученый ни за что не мог бы поручиться.

Его босс Бритый поручил Крученому первым делом проверить гостиницы города Якутска. Потом заняться хозяевами, сдающими квартиры внаем. А потом уже объявлять подруг в городской розыск. Крученый указаниям Бритого внял. И планомерно обыскал все городские гостиницы. Потом наведался к местным браткам, с многими из которых был знаком. Крученого встретили радушно. И помогли, чем могли.

Но двухдневные и весьма тщательные поиски результатов не дали. Обе подруги из Якутска куда-то бесследно испарились. Это было странно, но Крученый к странностям был готов. Наконец к концу второго дня его осенила интересная мысль: а что, если обе девушки и не появлялись в самом Якутске, ограничившись им как станцией пересадки? И полетели еще куда-нибудь подальше.

Эта мысль осенила Крученого ночью. И он сразу же покрылся гусиной кожей. Это было верным признаком того, что он на верном пути. И догадка его кое-чего да стоит. Не теряя даром времени, Крученый прямо среди ночи помчался в аэропорт, чтобы выяснить, не улетели ли Инна с Юлей каким-нибудь местным рейсом в тот же самый день, когда прибыл их самолет из Питера.