Дарья Калинина - Зимний вечер в проруби

— Нету у меня никаких особых дел, — отмахнулась Мариша и с любопытством спросила: — А у тебя разве есть права? Мне казалось, что ты на это не способна.

— Ага, — кивнула Таня. — Я и сама так долгое время считала. Но на прошлой неделе наконец закончила курсы и получила водительские права.

— Да ты что? — задумчиво пробормотала Мариша. — Молодец!

— Молодец-то молодец, только по городу ездить мне Ромка свою машину все равно не давал, — ответила Таня. — Но на даче, поклялся, только я и буду ездить. Сам он за руль и не сядет.

Марише показалось, что в голове у нее в этот момент что-то тихонько щелкнуло. Но она еще не успела толком осмыслить полученную от Тани информацию, как выяснилось, что они уже приехали. Дом, в котором находилась квартира, где жили баба Гафа, баба Пуха и баба Дуся, был построен в середине пятидесятых годов. Высокий, массивный и содержался в большом порядке. Во многих квартирах вставлены стеклопакеты, а там, где их еще не было, в квартирах шел ремонт. Собственно говоря, квартира в этом доме принадлежала бабе Гафе. Но к старости ей показалось неуютно в огромных, более чем стометровых хоромах, и она позвала к себе сестру и племянницу.

— От прежних жильцов в доме почти никого не осталось, только мои бабушки и еще две пожилые супружеские пары на первом этаже, — сказала Таня. — Остальные жильцы свои квартиры продали и перебрались в другие дома. А наши бабушки сказали, что останутся на месте до конца своих дней.

— Пожилые люди, им перебираться куда-то на новое место трудно, — кивнула Мариша. — А квартиру они тебе отписали?

— Нет, — покачала головой Таня.

— Как нет?

— Она давно в моей собственности, — спокойно объяснила Таня. — Когда мы ее приватизировали, я была уже совершеннолетней. Поэтому на меня и оформили, чтобы потом никаких проволочек не было.

— А другая твоя бабушка?.. Верней, ее квартира тоже оформлена на тебя?

— Тоже, — спокойно кивнула Таня. — И квартира бабушки Дуси… Ну, вот мы и пришли.

Она открыла массивные стальные двери своим ключом и вошла в квартиру.

— Бабушки! Это я — Таня! Что у вас случилось?

Бабу Гафу они обнаружили лежащей на кровати. Вокруг стояла масса пузырьков с лекарствами, и в воздухе пахло нашатырем.

— Умираю! — прошептала старуха.

Выглядела она и в самом деле плохо. Лицо бледное, под глазами синяки, и дышала она с трудом.

— Бабушка! — испугалась Таня. — Что с тобой? Ты чем заболела?

— Отравили меня! — скорбно сообщила бабушка. — На поминках кто-то из этих иродов яду подложил. Ума не приложу, и кому это теперь понадобиться могло? Не иначе как твои родственнички постарались!

Мариша удивленно посмотрела на старуху и хотела что-то спросить, но Таня ее перебила.

— Что ты говоришь! — возмутилась она. — Мы все ели одно и то же, но никому плохо не стало.

— А мне вот стало! — сварливо возразила бабушка. — Значит, одно ели, да не одно. Что-то мне подмешали.

— Бабушка! Не начинай все сначала! — схватилась за голову Таня. — Хотя бы после смерти Ромки откажись от своих подозрений. Ведь это он погиб, а не я.

— Должно быть, господь услышал мои молитвы, — сказала баба Гафа, возведя глаза к потолку.

— Лучше скажи, что ты ела? — грозно подступила Таня к бабушке.

— Все ела, — послышался из соседней комнаты тонкий голосок. — И салаты ела, и пироги, и мясо с грибами. И с собой нам еще твоя мать дала, так она в один присест целую миску сырного салата умяла и мясным пирогом заела.

И на пороге комнаты появилась Дульсинея.

— Обожралась она! — заявила бабушка Дуся. — Вот ей ночью худо и стало. Никто ее не травил, просто живот у нее прихватило! Виданное ли это дело в восемьдесят с лишком лет столько всего съесть!

— Все равно ей в больницу нужно, — озаботилась Таня.

— Вообще-то мне уже лучше! — поспешно поднимаясь в кровати, сообщила баба Гафа. — Действительно, лучше! Вон тех розовеньких таблеточек еще парочку выпью — и совсем полегчает.

Мариша перевела взгляд на таблетки, на которые указывала старуха. Это был мезим-форте, и в самом деле улучшающий пищеварение. Но в упаковке оставалось не больше трех таблеток, которые баба Гафа быстренько заглотила.

— Сколько же ты их уже выпила? — ужаснулась Таня.

— Да чего тут их особо глотать! — презрительно фыркнула бабка. — Маленькие, сами проскальзывают! А что объелась я вчера, так это Дульсинея верно говорит. Но ведь грех было не отпраздновать такой день!

— Вчера были поминки! — возмущенно напомнила ей Таня. — По моему мужу.