Валерий Смирнов - Операция «Гиппократ»

Курс бакса для начала прыгнул на двадцать процентов, и такое доброе начинание не осталось незамеченным. Доллары принялись скупать усиленными темпами даже банкиры, которые за отдельную плату всегда держат руку на пульсе экономики, хотя сами себе хорошо понимают, что этого самого пульса у явного кандидата в покойники можно нащупывать с большим трудом.

Когда Майка слила остатки наличмана, ведущие экономисты страны уже гудели за причины нового нашествия инфляции, вешая всем лапшу на уши, отчего оно состоялось.

В очередном витке цен специалисты и нардепы обвиняли кого хотите, только не капоновское шобло. И в самом деле, при чем здесь Майка с ее мешками, когда шахтеры опять бастуют, Туркестан орет, что ему мало платят за газ, учителям не вовремя выплатили зарплату, а планета Сатурн пошла явно нездоровыми пятнами?

В магазинах, срочно закрытых на переучет для поднятия цен, шла привычная работа, и даже подорожавший стакан семечек намекал своим видом – доллар имеет тенденцию всосать завтра в себя гораздо больше карбованцев, чем жрет сегодня. Национал-патриоты снова доказывали, насколько глубоко всех нас вставляет Международный валютный фонд с его вредными кредитами, левые вспоминали, как прежде десятилетиями не менялась цена на колбасу, пусть ее на прилавках никогда не было, правые требовали трибуналов, а центристы не были такими припарками, чтобы обращать внимание на зачуханный карбованец, когда вели все расчеты, словно поголовно состояли в обществе «зеленых», отметая распространенное обвинение в явной голубизне своих лидеров.

Народ загудел, по привычке восхваляя свое руководство придурками, пидарасами и прочими эпитетами, что было явной неправдой, хотя цены и поперли вверх. Ничего себе придурки, которые почему-то всегда становятся богаче, когда остальные делаются беднее. Всем бы быть такими пидарасами, так этот самый Совет Европы быстренько запросился вступить до нас на любых условиях.

Хрен его знает, чем там занимается этот заплывший от жира Совет Европы, но явно затолстевший Капон в это время тоже держал совет на своей хате, решая извечный вопрос нашей интеллигенции «Что делать?». Ну, может, эти всякие чернышевские да сих пор не знают, что делать, как бы ни старалась жизнь их хоть чему-то научить. Так Моргунов с Капоном – это вам не какие-то там революционные и прочие демократы. Их мало харило, что делать, зато больше волновал вопрос – как именно? А вот «как» они умели неплохо, и потому им было забить болт на это пресловутое «что».

Пилипчук, прекратившая даже мысли за торговлю всем, чем промышляют более крутые конкуренты, занимавшиеся Майкиными делами под вывесками своих фирм, внимательно прислушивалась к разговору своих непосредственных руководителей.

– Знаете, Слава, нам нужно не останавливаться на достигнутом прямо уже, – глубокомысленно заметил Капон. – И вкладывать деньги в это… производство.

– Разве я кричу «нет!»? – повел плечами Моргунов. – Только сейчас нужно сработать чуть иначе. Но продолжать оказывать услуги населению. Реальные услуги – вот что я имею вам сказать… Бедные люди, столько дешевых аферистов развелось… Прямо-таки позорят нашу профессию. Я бы их всех стрелял мордами об стенку. Вы представляете: они берут с людей деньги и ничего не дают им взамен. Куда катится общество, Капон?

– Перестаньте этих глупостей, – сощурил единственный глаз генерал в отставке и погладил коленку своей бывшей экономки. – Если вы хотите отмазать мою совесть – так напрасно стараетесь. Я уже в порядке с чувством глубокого удовлетворения потребностей. А когда такое происходит, начинаешь меньше думать за других. Потому что нужно заботиться за себя. Тем более, вы сами говорили, как сменили масть воры в законе.

– Что вы такое гоните? – обиделся Славка. – Разве мы не дали людям напечатанные через три копирки приглашения? Или я не взял взятку у этого управдома, вернув нашей команде затраченные на него средства? Или вы можете сказать… Ага, Капон, вы уже забыли, как глотали слюни перед ветеранской коробкой? Вспомните, вы же сильно хотели запустить руку на «Салями». И что я сказал? Я сказал «Нет, Капон. Это принадлежит народу». Так разве в конце концов народ не получил обещанного?

Народ таки да получил обещанное, хотя всю жизнь верил обещаниям властей, ровно как они того стоили. Спустя три дня после визита Моргунова до своей избирательницы Целкин, в ее жизни произошло событие, которое навсегда засело в голове старухи, пускай она у мадам не чересчур сильная.