Михаил Серегин - Афромент

— Так что вы уж держите себя серьезно, когда Семенова придет, — попросил он в заключение своего рассказа.

Семенова появилась через пять минут. Это была хрупкая, невысокая женщина среднего возраста. Окинув беглым взглядом курсантов, она вытянулась перед начальником.

— По вашему вызову прибыла! — отрапортовала она.

— Где поселите гостей?

— Гостиница «Счастье Калошина», десятый этаж, номера с тысяча первого по тысяча шестой. С администрацией все улажено.

— Выполняйте! — рявкнул Добродушевич, нахмурив брови и выдвинув вперед нижнюю челюсть, отчего немедленно стал похож на самца гориллы в зоопарке.

Сухо попрощавшись с ребятами, Добродушевич напоследок сменил выражение лица, улыбнулся и незаметно подмигнул им, после чего курсанты немедленно попали в руки лейтенанта Семеновой.

— У вас много вещей? — деловито осведомилась она. Именно осведомилась, а не спросила, настолько сухим тоном это было сказано.

— Совсем нет, — ответил за всех Дирол. — Только вы не напрягайтесь так. Мы не кусаемся, — на всякий случай добавил он.

Смерив его ледяным взглядом, Семенова поджала губы, как будто смертельно обиделась на искреннее признание Дирола, после чего сказала:

— Тогда, если не возражаете, пойдем пешком.

Сказав это, она тут же развернулась и быстрым шагом направилась вдоль по улице.

— Интересно, — тихо спросил Антон у Андрея, догоняя ушедшего вперед лейтенанта, — а если бы мы ей возразили?

— Я повезла бы вас на такси, — не поворачиваясь, ответила их сопровождающая.

Через пять минут, когда курсанты предстали перед входом в гостиницу, их начали обуревать противоречивые чувства. С одной стороны, ехать в такси расстояние, которое можно пройти за пять минут, как-то неразумно. Но с другой — к такому зданию подходить пешком немного стыдно. Гостиница «Счастье Калошина» явно была предназначена для гостей несколько более высокого уровня, нежели курсанты Школы милиции из соседнего Зюзюкинска. Высокое здание, отделанное стеклом и мрамором, производило солидное впечатление. Войдя в холл, курсанты почувствовали непреодолимое желание никогда больше отсюда не выходить. Полумрак, прохлада и обилие мягких диванов привлекали мятежные курсантские души.

Хотелось завалиться на эти самые диваны, лежать неподвижно и думать о всяких глупостях.

— По всем признакам, здесь работает кондиционер, — заключил Веня, оглядываясь.

— Мы здесь будем жить? — уточнил Дирол. Пребывание в Калошине нравилось ему все больше и больше.

— На десятом этаже, — уточнила Семенова.

— Пентхауз! — выдохнул Веня. — За чей счет банкет?

— Уж точно не за мой, — так же восхищенно ответил ему Дирол. — Я пуст.

— Не волнуйтесь, с администрацией гостиницы все улажено, — успокоила их Семенова.

— А что, места попроще не нашлось? — поинтересовался Федя.

— Все остальные гостиницы заняты конкурсантами, — объяснила она. — А теперь давайте размещаться.

Все подошли к длинной стойке, за которой прохлаждался услужливого вида портье.

— Good Morning, ladies and gentlmen! — на неплохом английском поприветствовал он их.

— Уже давно день вообще-то, — поправил его Федя, к которому и относились эти слова.

— Вы говорите по-русски?

— Ну да, — пожал плечами Федя.

— Вот и отлично. Заполните, пожалуйста, бланки.

Курсанты расселись по креслам и начали старательно заполнять анкеты, при этом постоянно подглядывая и списывая. Эта процедура заняла много времени, так что Семенова успела уладить все формальности и поговорить с портье. В результате у того сложилось мнение, что в гостиницу приехали чрезвычайно важные гости города. Тем временем «гости» продолжали пыхтеть над бланками.

— Слышь, Дирол, а какой у нашей школы адрес? — спросил Леха, почесывая карандашом в затылке.

— Зачем тебе?

— Да вот, — Леха ткнул в анкету, — тут нужно написать домашний адрес.

— Так это же твой родной адрес надо написать, дубина! По которому ты в деревне проживаешь.

— Вот еще! — возмутился Пешкодралов. — Между прочим, Мочила всегда нам говорил, что школа — это наш дом, а окружающие — наша семья.

— А в качестве ближайших родственников ты нас собираешься указать? — вступил в разговор Веня.

— Вот вы мне сдались! Я деда напишу! Я же знаю, что у ближайших родственников должна быть фамилия такая же, как у меня. А у меня только у деда такая же фамилия. Мне мамка свою девичью фамилию записала, чтобы ее род продолжился. Она ведь единственный ребенок в семье.