Татьяна Луганцева - Куку Шинель

– Я пошла в туалет, – начала терпеливо объяснять Арина, опуская некоторые подробности, – и услышала, как меня кто-то зовет. Конечно, я удивилась, потом подошла к окошку.

– Там тоже решетки? – сразу же сообразил Илья.

– Конечно! – пожала плечами Арина. – А ты что, думаешь, если бы не было решеток, так я бы убежала? Я бы не оставила вас, а кроме того, мне некуда бежать!

– Вот! Вот это правильно! – отметила Яна.

– Так вот, стоит эта тетя Нюра, меня высматривает. Сразу стала торопливо говорить. Она сказала, что в шоке от того, что нас задержали, не понимает, как можно задерживать людей, спасших других, то есть и ее в том числе. Она ушла из дома Евгения, так как смертельно на него обиделась, и поедет в областной центр жаловаться на местное самоуправство.

– Женя и ее бросил! Ведь на тетю Нюру покушались! Убийца-то может повторить попытку! – возмутилась Яна.

– Чувствую, что убийцами считают нас и думают, что никто больше опасности не подвергается, – ответил Илья.

– Еще тетя Нюра сообщила жуткую новость, – еще тише сказала Арина, – она работает в больнице…

– Сергей?! – догадалась Яна.

– Да, он умер, – еле шевеля губами, сказала Арина.

– Что?! – в один голос воскликнули Яна и Илья.

– Умер, у него ожоговый, то есть болевой шок, – сглотнула Арина.

– Какой ужас! – сказала Яна. – А мы-то ничего и не знали.

– Сегодня умер, а она сразу к нам, – пояснила Арина. – Я так расстроилась.

– Так что же это выходит? – охнул Семен Юрьевич. – При моей дегустации… еще и человек погиб?!

– Всего-то не хватает одной бисеринки… – сказала Яна, уставившись в одну точку.

– Так, а второй человек после взрыва сошел с ума, – покосился на Яну Семен Юрьевич, – и за все это отвечать нам, то есть мне.

– Дослушайте меня, – чуть не заплакала Арина, – Сергей умер фактически у тети Нюры на руках. Она сказала, что ее допрашивал Иван Дионисович, но она ему ничего не сказала, так как ему не доверяет. А сказать, что Сергей сообщил ей перед смертью, тетя Нюра захотела только Яне Цветковой. Браво, Яна, народ доверяет тебе! Вот, держи записку, – протянула ей Арина.

Яна выхватила у нее записку, словно голодная собака кость.

– Я-то, конечно, прочту, но боюсь, что ничем не смогу ей помочь, так как у меня сейчас связаны руки и ноги, в прямом и переносном смысле…

Яна поспешно развернула лист и прочла:

«Дорогая Яна Карловна! Я очень переживаю за вас и понимаю всю несправедливость происходящего с вами. Эти остолопы никогда не найдут убийцу моего любимого доктора Валерии, с которой я проработала самые счастливые свои года. Мужчина, с которым вы приехали из Москвы, умер сегодня утром и сказал мне буквально:

– Скажи матери, что все зря… Я ненавижу и не прощу! Зло всегда возвращается бумерангом! Я наказан!

Это все, Яна Карловна, я в своем уме и готова подписаться под каждым словом. Еще в его личных вещах нашли какое-то лекарство, вернее, даже не лекарство, а яд. Я, к сожалению, не помню его название, но это самый настоящий яд в концентрации, способной убить человека. Я уверена, Яна Карловна, что все эти сведения от вас будут скрыты, а меня убьют как свидетеля, хоть я и не призналась, что что-то знаю. Боюсь, что долго водить их за нос я не смогу. Если я погибну, мне не все равно, что эти душегубы не понесут наказания. У меня вся надежда на вас, Яна Карловна. И фотоальбом я завещаю вам».

– Да у нее мания преследования, – отметил Илья, когда Яна вслух прочитала это таинственное послание.

– Мне придется его съесть, – сказала Яна, – по всем законам детективного жанра и конспирации.

– Не спеши! Тетя Нюра смогла просунуть мне сквозь решетку еще вот это, – сказала Арина и принялась доставать из-под подола продукты и выкладывать их на лавку.

На лавке появились свиной копченый окорок, обсыпанный чесноком, специями и зеленью. Головка домашнего сыра с разнокалиберными дырочками. Ароматные буханки белого и черного хлеба, уже аккуратно порезанные на кусочки. Пучки зеленого лука, петрушки и редиски, которые своим сочным видом словно говорили, что они с собственной грядки и не поливались никакой гадостью. Тетя Нюра передала еще малосольные огурчики и целую бутылку водки. У сокамерников началось обильное слюнотечение.

– Семен Юрьевич, вы будете пить этот сорокаградусный напиток? – спросила Яна.

– Конечно, лучше бы выпить «Муската полудесертного» перед тем, как нас расстреляют, со светло-соломенной окраской с зеленоватым оттенком, с ароматом фиалки, изюма, увядшей чайной розы и чуть-чуть восточных сладостей, – снова размечтался Семен Юрьевич.