Татьяна Луганцева - Куку Шинель

– Я переживаю за своих друзей, – Яна устремила взгляд в потолок, – поезд давно пришел, я на месте… Где они?

– Не надо заранее так расстраиваться, может, они зашли в какой-то ресторан или Евгений показывает им город…

– Ага! Потеряв меня? Это же ненормально! Скорее они меня могут искать. Но я же знаю его адрес. Разве они не могут догадаться сюда приехать? – сокрушалась Яна.

– Давай так, – предложил Илья, – если завтра они не объявятся, я отвезу тебя в отделение, в смысле милицию, и там напишем заявление о пропаже людей…

– Какой ужас! Даже не говори мне ничего о пропаже, вдруг их уже нет в живых? – спросила Яна и сама же испугалась. – Ой, не хотела бы я… мои сокурсники, да и Евгений, похоже, неплохой человек…

– Кому надо их убивать, да еще всех троих? – удивился Илья. – Не бери в голову! Спи! Утро вечера мудренее.

– Как кому надо? Да мало ли! Вон нас двоих сейчас чуть не пристрелили! – возразила Яна.

– Д-а-а-а… – довольно протянул Илья, – что бы ты ни говорила, а именно мои причиндалы, как ты выражаешься, спасли нам жизнь. Отвлекли бабку, приняли огонь на себя…

Неизвестно, сколько бы еще Илья изгалялся, с трудом сдерживая смех, если бы Яна не запустила в него подушкой.

Яна, погруженная в невеселые мысли, да еще боясь этого странного и негостеприимного дома, думала, что не заснет никогда в жизни, но биологические часы сделали свое дело. Мирное посапывание Ильи, у которого с совестью, видимо, было все в порядке, тиканье старинных часов, треск половиц неизвестно по какому поводу, скрежет веток по стеклу окон, завывание ветра и напряженные нервы не помешали Яне заснуть. Ей ничего не снилось или не успело присниться, потому что она была грубо вырвана из летаргического состояния дикими воплями и даже физическим воздействием в виде хлопанья ее по щекам.

– Яна! Яна! Очнись! Хватит спать!

– А?! Что?! Пожар?! – вскочила она, ничего не понимая.

– Хуже! – выдохнул Илья. – Мы убили человека!

– Что, опять?! – спросонья спросила Яна, словно они только тем и занимались, что убивали людей.

– Мы осквернили его память, и нет нам прощения, – опустил голову Илья.

Он сидел с совершенно потерянным видом, с торчащими во все стороны волосами и все в том же нелепейшем халате. В комнате горел приглушенный свет. Илья устроился у Яны в ногах, руки его слегка подрагивали.

Яна проморгалась и попыталась определить, сколько времени. Часы показывали четыре тридцать, а за окном сквозь неплотно занавешенные шторы светила луна.

«Вот черт! – мысленно выругалась Яна. – Говорила мне мама: не садись с незнакомцами в машину. Парень-то с приветом оказался. А я его еще не отпускаю, боюсь. Кто кого должен бояться, может, он наркоман какой…»

– Что произошло, Илья? – как можно ласковее спросила она его, спуская ноги на прохладный старый паркет.

– Я понял, кто такой Владимир Адольфович, – выдохнул Илья, и Яна пожалела, что у нее под рукой нет ничего тяжелого. Разбудить ее ради этого пресловутого незнакомца, из-за которого они и так уже попали в неприятности, это уж слишком!

– Если это шутка… – протянула она с угрозой в голосе.

– Мне не до шуток, – отмахнулся Илья. Он откинулся на диване, воспользовавшись тем, что Яна убрала ноги, и начал заунывным голосом: – Я вспомнил… Владимир Адольфович Кудрявцев – это известнейший ученый-натуралист, геолог, биолог, химик и бог знает еще кто.

Яна зевнула, пытаясь сконцентрировать взгляд слезящихся глаз на размытом расплывчатом лице Ильи.

– Хорошо, что не маньяк и не патологоанатом, это радует. Ты что, лично с ним знаком?

Илья посмотрел на нее странным взглядом.

– Он умер в 1956 году.

– Понятно, почему никто не хотел встретиться с ним в наши дни, – не меняя тона, ответила Яна, нервно дергая голой ступней.

– Ты мне не веришь? – сообразил Илья.

– Что ты! Верю, конечно! Просто время не очень подходящее для бесед, полпятого утра.

– Извини, что разбудил, я просто в шоке. Нам же читали лекции о нем, о его работах и о его вкладе в науку. Просто это было на первых курсах, и я забыл.

– А где ты учишься? – спросила Яна.

– Я буду геологом… хотя не знаю, насколько хорошим, так как основное время я провожу в институтском театральном кружке.

– Понятно… – Сон стал немного отступать.

– Так вот, вырос Владимир Адольфович в Германии, но происхождение имел русское. Получил прекраснейшее образование, знал много языков, русский, конечно же, в совершенстве.