Дарья Калинина - Дайвинг для крокодила

– Может быть, Лаврентий Захарович в самом деле хотел как лучше.

– Вряд ли. Через несколько лет после выхода обоих махинаторов на пенсию, у Перекопченного случился удар.

– Он умер?

– Нет. Но были нужны деньги на лекарства и врачей. Сын Перекопченного обратился к Лаврентию Захаровичу за помощью.

– Отцу сейчас не до излишеств! – сказал Перекопченный-младший. – Отдай его долю. Она нам нужна на врачей!

– Продай дачу или машину.

– Машины давно сгнили. А продать дачу, нужно время. А деньги нужны сейчас. Немедленно!

Но Лаврентий Захарович отказался потрошить кубышку.

– Все деньги сгорели! – не моргнув глазом, заявил он сыну своего друга. – Реформы превратили наши миллионы в порошок. Ничего не осталось. Сам бедствую.

Но сын Перекопченного не поверил. Не получив денег и необходимых лекарств, Перекопченный скончался. А его сын затаил против Лаврентия Захаровича лютую злобу. Он решил, что рано или поздно отомстит прижимистому старику за смерть отца.

– Думаю, что месть была для него на втором плане, – покачала головой Кира. – На самом деле этот человек мечтал добраться до захоронки Лаврентия Захаровича. Отсюда и ненависть.

– Может быть, и так, – кивнул Даня. – Но сын Перекопченного решил для себя твердо. Его отец должен быть отомщен. А украденные Лаврентием Захаровичем деньги должны вернуться в их семью.

Выслушав Даню, подруги снова переглянулись.

– Это что же выходит? Еще один претендент? А почему мы его не видели?

– Отлично видели.

– Мельком?

– Жили с ним под одной крышей.

– А при чем тут Сидорчуки?

– Очень даже при чем.

– Как это?

– Девичья фамилия матери Гоги – Сидорчук, – мгновение помедлив, все же произнес Даня.

Подруги ничего не поняли.

– И что?

– А фамилия его отца Перекопченный.

Вот теперь подруги ахнули. Вот теперь все встало на свои места. Сидорчук Гога – на самом деле сын Перекопченного, решивший мстить за своего отца. Вот оно что!

– Что же, теперь понятна его ненависть.

– И почему он, не дрогнув, убил и столкнул в колодец старика Лаврентия.

Даня кивнул:

– Гога давно следил за своим врагом. Он был полностью в курсе его планов. Гога догадывался, что старик спрятал кубышку где-то на своем участке. Ни банкам, ни другим людям он не доверял. Даже своей собственной внучке старик не доверял. И когда Лаврентий Захарович решил продать свою дачу, Гога понял: пришло время действовать.

– Как именно?

– Он продал квартиру, доставшуюся ему от отца. И перевез мать в другую квартиру, гораздо худшую. Она не шла ни в какое сравнение с их бывшей квартирой, но находилась в центре.

– Зачем же он это сделал?

– Гоге нужны были свободные деньги. Чтобы купить дом Лаврентия Захаровича.

– Да, но зачем?

– Чтобы приобрести вместе с домом и кубышку старика. Гога понимал, что деньги запрятаны где-то в доме или на участке. И собирался их найти.

– Разве он не понимал, что Лаврентий Захарович, продав дом, забрал бы захоронку с собой?

– Преступники не собирались этого допустить. Сразу же после подписания купчей у нотариуса старик должен был умереть.

– Какой цинизм!

– Убив старика, Сидорчуки становились единоличными хозяевами дома и участка. Договор купли-продажи должен был еще месяц регистрироваться в земельной палате. Но получить его Сидорчуки могли уже и без прежнего хозяина. Они так и сделали. Убили старика, выждали месяц и получили бумаги. И в тот же день вселились в дом. Верней, попытались это сделать. Но там их ждал неприятный сюрприз.

– Мы с Лесей, – усмехнулась Кира.

– А также энное количество родни Лаврентия Захаровича.

– Его сестра. Его невеста. И внучка с мужем.

Сидорчуки были в ужасе. Они не ожидали такого наплыва желающих покопаться в доме у Лаврентия Захаровича.

– Но зачем они ждали целый месяц, прежде чем вселиться в дом?

– В самом деле! Могли бы переселиться, как только внесли деньги и подписали договор.

– Нет, не могли.

– Почему?

– Таково было условие Лаврентия Захаровича. Он же собирался купить дом в Подмосковье.

– Ну да, поближе к своей невесте.

– Вот именно. А на то, чтобы присмотреть подходящий дом и внести за него залог, требовалось время. Лаврентию Захаровичу нужно было где-то жить, пока он переберется в Москву. Он и выдвинул это условие еще при заключении сделки в присутствии агента и нотариуса. А так как нотариус жила по соседству со стариком в том же дачном кооперативе, то она могла увидеть, что в доме ее клиента живут покупатели. И Сидорчуки опасались, как бы их преждевременное вселение не вызвало подозрений. Их руки были обагрены кровью старика. И они не хотели рисковать.