Дарья Калинина - Держи хвост пистолетом

Проводив наших добровольных помощников, мы вернулись обратно на балкон.

– Что бы нам предпринять? – простонала Мариша. – С Оксаной явно плохо дело, если она даже не выглянула на весь этот шум. Надо ломать дверь, что ли?

– Это с тобой плохо, раз ты даже теперь не оставила свою идею забраться к ней, – возразила я. – Нас и так могут выгнать из гостиницы за нарушение общественного порядка. Больше прыгать я тебе не разрешу.

– У тебя есть другая идея? – спросила Мариша.

– Есть, – буркнула я.

Идея у меня и в самом деле была, просто я надеялась, что мне не придется ее реализовывать. Взяв все ту же бельевую веревку и распутав большую часть узлов на ней, я перебросила ее на соседний балкон, потом ручкой Маришиного зонтика притянула свободный конец веревки назад и снова перебросила обратно, а затем конец веревки привязала к перилам нашего балкона. А на веревку я пристроила гладильную доску, одолженную у администратора. Получилось нечто вроде импровизированного мостика. Очень ненадежного, шаткого и тонкого, надо отметить.

– Ты хочешь, чтобы я по нему прошлась? – с недоверием спросила у меня Мариша. – Я не могу.

– Прыгать ты могла, а тут не можешь? – возмутилась я.

– Когда я прыгала, то не думала, что падать так страшно, – призналась Мариша. – А теперь я знаю, каково это, и потому боюсь.

Я посмотрела на нее, надеясь, что она прочтет в моем взгляде все, что я о ней думаю, но напрасно надеялась. Кожа у Мариши была потолще, чем у бегемота.

– Придется лезть мне, – со вздохом решила я.

– Точно! – совершенно, на мой взгляд, неприлично обрадовалась Мариша. – Я тебя подстрахую.

– Обойдусь без тебя, – возразила я, отправляясь в нашу комнату в поисках чего-нибудь, что могло бы сойти за страховочный трос.

Ничего более подходящего, чем Маришины джинсы и моя новая футболка, я не нашла. Связав одежду в длинную веревку, я обвязала ее себе вокруг живота и, с тоской думая о том, что вряд ли импровизированная веревка выдержит вес даже вполовину меньше моего, и горько кляня себя за каждый съеденный мной за последние месяцы пирожок, переползла на мостик. Сразу же выяснилось, что передвигаться по нему в нормальном состоянии невозможно, так как он раскачивался под моим весом в разные стороны просто с угрожающей амплитудой. Пришлось опуститься на живот, свесив ноги по обе стороны доски и вцепившись в нее руками. Лежать так было очень приятно, ветерок обдувал меня со всех сторон, и шевелиться решительно не хотелось, так как при малейшем движении доска начинала плясать подо мной и норовила выскользнуть ко всем чертям, оставив меня на голой веревке.

– Что ты разлеглась? – шипела мне в спину напрочь лишенная всякого сочувствия Мариша. – Пляж тебе тут, что ли?

– Отвяжись! – дружески посоветовала я ей, но так как обернуться не рискнула, то она ничего не услышала и решила, что я ее тоже не слышу и вообще прилегла соснуть, и начала дергать веревку, стараясь привлечь к себе мое внимание.

– Ты ненормальная! – завопила я во все горло. – Я же сейчас свалюсь!

– Ой! – испуганно воскликнула Мариша. – Я подумала, что с тобой случился приступ и ты потеряла сознание.

Мысль о том, что со мной и в самом деле может случиться нечто подобное, подстегнула меня получше всяких окриков. Осторожно извиваясь, я проползла оставшееся расстояние, показавшееся длинней всех дорог в моей жизни. Очнулась я уже на балконе от того, что Мариша снова принялась дергать за конец веревки, остававшийся у нее в руках.

– Дверь! – вопила она. – Открывай дверь!

С трудом придя в себя, я отправилась обследовать номер на предмет обнаружения в нем теплого или уже остывшего тела блондинки. Но ни того, ни другого я там не нашла. Номер был пуст.

– Чертова кукла! – выругалась я, сама не зная, кого имею в виду.

И в этот момент раздался настойчивый стук в дверь. Здраво предположив, что вряд ли хозяйка будет стучаться в свой собственный номер, я похвалила себя за смекалистость и пошла открывать. У двери я неожиданно задалась вопросом: а если это не хозяйка, то кто? От ответа на этот вопрос зависело очень многое. Если там стояла, к примеру, уборщица или администраторша, привлеченная излишней активностью за окнами и желающая узнать, все ли в порядке, то мне придется давать объяснения, как я очутилась в чужом номере.

«Выгляну-ка я в замочную скважину!» – решила я и, повторно похвалив себя за догадливость, так и сделала.

В скважине я увидела чей-то глаз и испуганно отпрянула назад. За дверью тоже охнули, и Маришин голос осторожно осведомился: