Дарья Донцова: Концерт для колобка с оркестром

Ощущая себя необыкновенно сильной и ловкой, я закрутила крышкой наполненный под горлышко сосуд, повернулась к нему спиной, ухватила железное полукольцо и попыталась сдвинуть конструкцию с места. Получилось это не сразу, минут пять я пыхтела, пробуя справиться с повозкой, потом вдруг неожиданно легко потянула ее за собой: один метр, другой, третий… С каждым шагом баклажка сама набирала скорость, и в конце концов моя рука не выдержала тяжести и согнулась. Железное полукольцо уперлось в спину. Тут только до меня дошло, что происходит.

Колодец находился на пригорке, причем довольно высоком, я сейчас иду под откос, и неподатливый бидон, который тащит вниз сила то ли тяжести, то ли инерции, простите, я плохо разбираюсь в физике, движется все быстрее и быстрее.

Я попыталась остановить тележку. Куда там! Мой вес сорок семь килограммов. Железная водовозка намного тяжелее меня, никаких шансов справиться с ней нет, остается лишь одно – хоть как-то притормозить.

Сначала я решила схватиться за близстоящее дерево, однако не успела уцепиться за ствол. Потом принялась упираться ногами в землю, но тщетно. Пришлось бежать под гору, бидон неотвратимо настигал, в конце концов он сшиб меня, и я, сама не понимая как, оказалась на нем верхом. Что я испытала, несясь с бешеной скоростью по кочковатой тропинке, поймет лишь тот, кто катился с высокой горы на абсолютно гладком снаряде, не имеющем ни руля, ни тормозов.

У меня парализовало голосовые связки.

Взметая тучи пыли, я вынеслась на дорогу, увидела сбоку какую-то огромную черную махину, зажмурилась, потом открыла глаза и завизжала. Навстречу мне стремительно летел наш забор, хорошо, что он состоял из насквозь прогнивших досок. Крак! Мы с баклажкой, проломив в ограде огромную дыру, влетели во двор, пропахали еще пару метров и вломились в стену дома. От удара я свалилась прямо в заросли непонятного растения, остро пахнущего редькой. Бум!

Сверху, с подоконника, упал радиоприемник, привезенный Томочкой из города.

– Эй, – свесилась из окна подруга. – Господи, что случилось?

Она произнесла еще какую-то фразу, но та потонула в грохоте. Мимо обрушившегося забора с ревом проехал грузовик. Мне стало страшно. Вот какую черную махину я видела сбоку, когда неслась на неуправляемой баклажке. Хорошо, что шофер, заметивший «всадницу», успел притормозить, иначе бы…

– Эй, – надрывалась Томочка, – да что случилось? Кто пришел? Зачем вы забор сломали? Чей это бидон?

– Все в порядке, – пробормотала я, сгребая в кучу руки и ноги, – все просто великолепно, я привезла нам воды.

– Вилка, – ужаснулась Тамарочка, – о боже! Ты расшиблась насмерть?

– Глупости, – рявкнула я и выпрямила дрожащие ноги, – ничего особенного не произошло, случалось в моей жизни и кое-что похуже.

Решив проблему с доставкой воды, я перешла к следующей задаче: каком образом наполнить находившийся на крыше бачок? Пришлось снова звать на помощь Лену.

– Эка ерунда, – спокойно сказала соседка. – Одна из вас внизу воду наливает, другая наверху на крыше сидит и ведро за веревку втягивает. Всего и делов-то, лапа.

Мы поблагодарили Лену за науку и угостили приветливую соседку чаем. Выкушав три чашки, она размякла и сказала:

– Избалованные вы, городские, мало на что пригодные. Привыкли в комфорте жить. Что делать станете, коли в Москве электричество разом отключат или воду, например? Молчите? То-то и оно. Ни в жисть вам ведро на крышу не впереть. Ты, Вилка, ступай по нашей улице до конца, там, на повороте к шоссе, халабуда стоит. В ней Мишка живет, договорись с ним, он парень безработный, не гордый, возьмется помогать, будет вам воду таскать и бак заливать, дров нарубит.

– Дров? – изумилась Томочка. – Зачем?

– Печку топить, ночами-то холодно, простудите мальчишку, – вздохнула Лена.

– В комнатах батареи есть, – осторожно сказала я.

– Ага, – кивнула Лена, – у всех так, только центрального отопления у нас нет, только от печи тепло, усекли?

Я кивнула и пошла искать Мишку.

Участок его пребывал в еще большем запустении, чем Анин, помимо сорной травы, тут росли какие-то чахлые кусты, маячили остатки садовой скамейки и самая разнообразная садовая утварь.

– Миша! – крикнула я.

Никакого ответа не последовало. Я осторожно потянула на себя дверь хлипкого домишки.

– Есть тут кто? Ау, отзовитесь!

В нос ударил неприятный запах затхлости и перегара. Комната, в которую я заглянула, была настолько загажена, что жить в ней отказалась бы даже крыса. Быстро захлопнув дверь, я в задумчивости села на крыльцо.