Наталья Александрова - Гоните ваши денежки

Ирина бросила на нее косой выразительный взгляд. Было ясно, что если бы ехала она на машине по ровной дороге и Мальвина лежала на этой дороге, не сумев подняться, то мачеха без всяких колебаний направила бы автомобиль прямо на падчерицу, а переехав ее, не умчалась бы прочь, а развернулась и переехала снова, и так несколько раз.

Мальвина встретила такой взгляд с усмешкой, а Ирина снова переключилась на Мясника:

— Конечно, я отдам вам все, что вы пожелаете! Я отдала бы вам все свои драгоценности, но их нет дома. К сожалению, практически все мои украшения хранятся в банке…

— Врет! — подала голос Мальвина.

— Слышали, дамочка? — ухмыльнулся Мясник. — Как говорил мой знакомый прокурор, ваши показания не сходятся! И я почему-то больше верю Мальвине!

— Мальвине? — Ирина снова взглянула на падчерицу, на этот раз в ее взгляде была не неприязнь, а самая настоящая ненависть. Она делано рассмеялась:

— Мальвина меня ненавидит. Она готова наговорить чего угодно, только бы напакостить мне. Кроме того, она не может знать, где мои драгоценности, поскольку последнее время ее не было дома. Вы, наверное, знаете, что она находилась…

— В дурдоме, — подсказал Мясник. — Конечно, знаю. Только все равно верю ей больше, чем тебе. И на этом все, дамочка, разговоры закончились, у меня нет на них времени. У меня сегодня еще дел навалом! Веди меня к своему сейфу, или где там ты держишь брюлики, или я начну отрезать от тебя по кусочку. Начну, пожалуй, с пальцев… ты какие предпочитаешь — на ногах или на руках?

Ирина побелела как полотно и невольно скосила глаза на свои ухоженные ноги. Только вчера она ездила в салон красоты и сделала маникюр и педикюр.

— Не надо пальцы! — пролепетала она дрожащим голосом. — Пойдемте, я отдам вам все, что есть в доме!

— Давно бы так! — ухмыльнулся Мясник.

— А я вас здесь подожду, — подала голос Мальвина.

— Размечталась! — рявкнул на нее Мясник. — Я тебя, детка, хорошо знаю и не спущу с тебя глаз! Пойдешь вместе с нами! — Он подтолкнул Мальвину и вслед за хозяйкой пошел по коридору.

В дверях Ирина столкнулась с падчерицей и прошипела:

— Ну, маленькая дрянь, ты об этом еще пожалеешь! Это переходит уже всякие границы. Ты думаешь, отец все это потерпит?

— Прежде всего хорошо бы нам обеим остаться в живых, — так же вполголоса ответила Мальвина. — Или хотя бы одной из нас…

Маркиз проскользнул в коридор и огляделся. Из-за полуоткрытой двери выбивался свет. Он неслышно подошел к этой двери, подал знак Рвакле и постучал в дверь костяшками пальцев:

— Пиццу заказывали?

Из-за двери высунулась круглая голова с низким лбом и маленькими глупыми глазами.

— Пиццу? — проговорил Кувалда с живейшим интересом. — О, круто! Это, наверное, Мясник заказал! А какая пицца?

— «Четыре сыра» и «Пепперони».

Кувалда разочарованно протянул:

— А я больше люблю «Маргариту»!

— Лопай что дают!

Кувалда хотел что-то проговорить, но не успел: Рвакля выскочил из-за двери и изо всех сил ударил его по голове фонариком. Бандит удивленно охнул, заморгал глазами и повернулся к Рвакле. Тот повторил удар, вложив в него все силы, и на этот раз достиг цели — Кувалда снова охнул и тяжело рухнул на пол.

Рвакля изумленно уставился на дело своих рук.

— Я же говорил, что этот фонарик — удивительно полезная вещь! — отметил Маркиз. — Правда, после такого удара он вряд ли будет светить. Ну что, приходи в себя, давай оформим товарища!

— Надо же… — протянул Рвакля, встряхнув головой. — Это я его… такого здоровенного…

— Ты, ты! — подтвердил Маркиз. — Но переживать по этому поводу будешь потом, когда наши приключения закончатся. Сейчас нам еще многое предстоит сделать…

Они вдвоем с Рваклей втащили Кувалду в комнату охраны, надежно связали его руки и ноги куском провода и заткнули рот подвернувшейся салфеткой. В углу замычал связанный охранник.

— О, кажется, аборигены подают признаки жизни! — Маркиз подошел к охраннику и вытащил у него изо рта кляп. — Знаешь, друг, есть такое сладкое слово «свобода»?

— А вы кто такие? — прохрипел охранник, отдышавшись и с трудом вернув голос.

— Считаю этот вопрос неуместным! — обиделся Маркиз. — В первую очередь мы — те, кто вернул тебе свободу слова, а сейчас вернет и свободу передвижения, если ты пообещаешь не делать резких движений! А вообще-то мы — друзья Мальвины Павловны…

— Мальвинкины приятели? — осклабился охранник. — Вместе с ней, что ли, из психушки сбежали?