Наталья Александрова - Гоните ваши денежки

Телефон Маркиза был выключен, очевидно, операция еще не закончилась.

На набережной Обводного канала, неподалеку от знаменитого пивоваренного завода имени Степана Разина, располагается куда менее известное заведение. Это небольшой подвальчик, над входом в который красуется вывеска «Рюмочная дружба».

В этой рюмочной окрестная шпана, гопники и прочий антиобщественный элемент собираются, чтобы выпить пару кружек пива или несколько стопок водки и обсудить животрепещущие новости — кого посадили, кто, наоборот, вышел на свободу, кто подшился, а кто попал на принудительное лечение.

Заправляет в «Дружбе» мрачный здоровенный дядька лет шестидесяти с пудовыми кулаками и тяжелым взглядом. Все посетители «Дружбы» независимо от возраста и положения называют его дядей Пашей, и все его слегка побаиваются. Известно, что под прилавком у него припрятана окованная железом дубинка, и при помощи этой дубинки и своих огромных кулаков дядя Паша может успокоить любую разгулявшуюся компанию, хоть бы в ней было человек пять-шесть.

Однако далеко не все посетители рюмочной знают, что, кроме первого зала, мрачного прокуренного подвала с низкими сводчатыми потолками, в «Дружбе» имеется и второй, как теперь выражаются «ВИП-зал», доступ в который открыт далеко не всем, но только самым влиятельным и значительным персонам. Дядя Паша лично проводит фейс-контроль и решает, кто достоин доступа в этот второй зал, а кто должен оставаться в первом, среди мелкой незначительной публики.

В «Дружбе» было немноголюдно, но тем не менее шумно и накурено, когда входная дверь скрипнула, и в подвал по ступенькам, стертым ногами многочисленных посетителей, спустилась необычная для этого заведения личность. Это была хрупкая девушка с рассыпавшимися по плечам разноцветными волосами, поверх которых была лихо напялена яркая клоунская кепка.

В этом подвале основным цветом был серый со всеми его оттенками — грязно-серый бетонный пол, кое-как оттертый шваброй дяди Паши, уныло-серые стены, единственным украшением которых служили процарапанные кое-где надписи вроде таких: «Штырь козел», «Не забуду Владимирский централ» или «Здесь был Вася Бульдозер», тускло-серые, небритые лица завсегдатаев. На этом тоскливом фоне новая посетительница с ее розовыми, зелеными и фиолетовыми прядями казалась райской птицей, случайно залетевшей на захолустную птицеферму.

Спустившись в подвал, девушка остановилась, привыкая глазами к его тусклому освещению.

В «Дружбе» воцарилась тишина. Два десятка глаз уставились на вошедшую. Чей-то надтреснутый голос затянул:

— Дома не сиделось, выпить захотелось…

Из-за углового столика поднялся мелкий уголовник Коля Лютик. Шаркающей походкой он подошел к девушке и, не вынимая руки из карманов, процедил:

— Детка заблудилась? Детке нужно помочь? Детку нужно проводить домой баиньки?

— Это ты о себе, дяденька? — осведомилась незнакомка и окинула Лютика скучающим взглядом.

— Нет, это я о тебе, тетенька! — ответил Коля и ухватил девицу за аккуратную круглую попку.

— Ах, обо мне! — протянула та спокойно, и вдруг в ее руке оказался складной нож с узким тускло блестящим лезвием. Она прижала кончик лезвия к подреберью Лютика и едва слышно проговорила:

— Руки убери, дяденька, а то больно сделаю! Очень больно! Плакать будешь, дяденька!

— Извиняюсь! — забормотал Лютик, послушно убирая руки. — Не разобрался! Не понял!

— Ну, теперь ты все понял? — процедила девица, прищурив узкие змеиные глаза.

— Теперь — все! — Лютик поднял руки и отступил назад, к своему столу, где его дожидались удивленные приятели. — Теперь все понял и вопросов больше не имею!

Девица окинула посетителей подвала долгим внимательным взглядом. Ей ответили взгляды удивленные, настороженные и неприязненные. Под этими взглядами она подошла к стойке и звонким, полудетским голосом обратилась к дяде Паше:

— Здрасьте, дяденька!

Дядя Паша, который по обыкновению барменов и буфетчиков всего обитаемого мира протирал грязным полотенцем стакан, посмотрел на нее мрачно и коротко осведомился:

— Чего надо?

Девица потянулась к нему через стойку и проговорила, понизив голос почти до шепота:

— Мне нужно Мясника повидать!

— Чего?! — удивленно переспросил дядя Паша. — Мы тут мясом не торгуем! У нас тут, детка, если ты не заметила, пиво есть и крепкие напитки. Тебе восемнадцать-то исполнилось? А то ведь мы несовершеннолетним не отпускаем!