Дарья Донцова: Горячая любовь снеговика

– Такого просто быть не может… – пробормотала я. – Меня тоже дразнили – «Сырной помазкой» из-за плавленого сыра «Виола». Но я не рыдала, а дралась с обидчиками, и в конце концов они от меня отвязались. Никто не хотел ходить с расквашенным носом!

Новая знакомая захлопала глазами и только сейчас догадалась спросить:

– А как вас зовут?

Я вытащила права и протянула ей.

– Ой, правда? – ахнула женщина.

– Похоже, что да, – кивнула я.

Моя тезка достала из сумки паспорт.

– Гляди! Наверное, нам нужно перейти на «ты». Значит, нас уже трое!

– А третий кто? – совсем обалдела я.

– Арина Виолова! – Оля потрясла моей книгой. – Она тоже Виола Тараканова.

Я улыбнулась:

– Ты не поняла, я и есть Арина Виолова. Прости, сразу не хотелось говорить, некоторые люди весьма неадекватно реагируют на встречу с автором детективов. Хорошо, хоть твоего отца не звали Ленинид!

– Нет, он был Олег Ефремович, – ответила Оля. – Слушай, неужели такое бывает?

– Как видишь, да, – засмеялась я.

Всю дорогу до квартиры Оли мы сравнивали свои биографии и поняли, что ничего общего, кроме имени и фамилии, у нас нет. Я никогда не знала свою мать и до взрослых лет не встречалась с отцом [Биография Виолы детально описана в книге Дарьи Донцовой «Черт из табакерки», издательство «Эксмо».]. Оля жила в полной семье, а когда ее мама скончалась, очутилась в подмосковном городке Клязино, где девочку воспитывала тетка. Мы совершенно разные люди, непохожие даже внешне, нас объединяет лишь имя и фамилия, и если я предпочитаю, чтобы меня звали Вилкой, то тезка привыкла к имени Ольга.

– Почему же ты осталась Таракановой? – удивилась я. – Насколько понимаю, ты была замужем.

– Папа очень гордился своей фамилией, – сердито ответила Ольга, – вот он и потребовал, чтобы я ее оставила. А мой муж, Сережа Харитонов, не протестовал, он вообще неконфликтный был.

Мои друзья, узнав, что на вечеринке присутствуют две Виолы Таракановы, сначала разинули рты, а потом стали безостановочно произносить тосты. Оля неожиданно развеселилась, было понятно, что ей понравилась компания. Да еще Леня Мартынов, пошушукавшись со своей женой Галей, сбегал в ближайший цветочный магазин и притащил Оле огромный букет роз, к которому был привязан симпатичный зайчик из велюра. Остальные гости переглянулись и стали по-одному исчезать из-за стола. Возвращались они с презентами для Ольги. Ничего интересного в спешке купить нельзя, поэтому подарки оказались шаблонными: ваза из синего стекла, записная книжка-ежедневник на следующий год и парочка плюшевых игрушек. Но Оля растрогалась, и в ее голосе, когда она благодарила дарителей, звучали слезы.

Около восьми вечера Оля позвонила своей подруге. Похоже, та лежала в больнице, я слышала, как моя тезка радостно воскликнула:

– Ритуля, как шов, не болит? Здорово! Главное, слушайся врача. Ой, ты не поверишь, я в ресторане! Представляешь, сегодня на улице…

Рассказав о нашем неожиданном знакомстве, Оля положила трубку в сумочку и сообщила:

– Больше есть я не способна!

– А я с удовольствием полакомлюсь холодцом, – улыбнулась Галя. – Вилка, передай тарелку.

Я протянула было руку, но меня опередила тезка – схватила блюдо и подала его Мартыновой. Галка взяла лопаточку и задумчиво спросила:

– И на какой кусочек решиться?

– Кольцо! – вдруг ахнула Оля. – Какое красивое! Я его сразу не заметила.

Мартынова положила на тарелку холодец и улыбнулась:

– Перстень-то? Мне его Леня в Индии купил. У мужа великолепный вкус, все его подарки восхитительны.

– Не стоит меня хвалить, – делано смутился Леня. – Вот что, девочки, хватит за столом сидеть. Эй, Вилка, Оля, пошли танцевать! Но только вместе!

Мартынов вскочил, схватил нас за руки и поволок на площадку перед небольшой эстрадой, где играл оркестр. Через секунду толпа пляшущих людей оттеснила от меня тёзку и утащила в другой конец зала Лёню…

Спустя четверть часа я выдохлась, вернулась к столу, попила воды и спросила у Гали:

– А где Оля?

– Только что тут сидела, – ответила жена Мартынова.

– Ее что-то расстроило, – подала голос Ника Селезнева, – она покраснела, потом побелела и ушла.

– Куда? – занервничала я.

– В туалет, – буркнул Женя Растов. – Бабы вечно туда носятся, пудрятся, думают, симпатичнее станут.

– Женька! – возмутилась Вера Калинина. – Ты напился!

– Просто расслабился, – возразил кавалер. – Вы тут все на машинах, вот и наливаетесь водой, а у меня жизнь не удалась, я катаюсь на метро, зато могу клюкнуть в любое время дня и ночи.