Дарья Донцова: Горячая любовь снеговика

– Ну? – вскинул брови Олег. – Говори!

– У Оли был жесткий отец, который выдал ее замуж. Супруга она не любила, но папу ослушаться не могла. Потом Олег Ефремович умер, а Сергей пережил его на очень короткое время. Тебе такое развитие событий не кажется странным?

– Бывает и похуже, – пожал плечами Куприн.

– Нина Тараканова сказала, что в день смерти брата находилась у племянницы в гостях. Олег Ефремович пришел с улицы бледный и воскликнул: «Народ совсем с ума сошел! Иду домой, во дворе наскакивает на меня здоровенная баба в зеленом платье, голова растрепанная, морда красная, кричит: „Коля!“ и лезет обниматься. Еле отбился, с трудом объяснил, что она обозналась. Дура меня еще и оцарапала! Когти, как иглы!» Затем у отца случился конфликт с дочерью, и он скончался в тот же день от инфаркта.

Олег снова пожал плечами, а я продолжила:

– Официант Никита, молодой парень, который относил деньги музыкантам и заказывал по просьбе клиента песню «Ты скоро подохнешь», умер от сердечного приступа. Его приятель Федор заметил, что перед тем, как выйти во двор, Никита случайно столкнулся с посетительницей, здоровенной бабой в зеленом платье, с длинными растрепанными волосами, и пожаловался Федору, что она сделала ему больно. Интересное совпадение? И третий момент. Нина, приехав на девятый день после смерти Сергея к племяннице, не застала ту дома, безутешная вдова где-то шлялась. Когда Тараканова упрекнула Ольгу, она закричала: «Я люблю другого!» А затем, потеряв на секунду самообладание, бросила фразу: «Знаешь, что мы сделали, чтобы быть вместе?» Но Ольга сразу спохватилась и захлопнула рот. И вот меня мучает вопрос: что же такого они с любовникам сделали? И кто та баба в зеленом платье?

Олег уставился на меня. Я на секунду умолкла, и в то же мгновение из прихожей донеслась требовательная трель дверного звонка. Куприн глянул на часы.

– Ждешь кого?

– Нет, – коротко ответила я, – ночь на дворе.

– Сиди, сам открою, – приказал майор и тяжелым шагом двинулся в холл. Я внимательно слушала. Вот раздалось звяканье ключа в замке, тихий скрип петель, лязг железной двери и суровый голос Олега:

– Ты кто?

– Срочная доставка корреспонденции, – прозвенел почти детский голосок, – письмо Виоле Ленинидовне Таракановой.

– Давай сюда.

– Только в ее руки.

– Я муж Таракановой.

– Без разницы! На конверте подчеркнуто: вручить исключительно адресату после ноля часов. Оплачен двойной тариф за ночную доставку.

– А это ты видел?

– Вы из ментовки?

– Точно отмечено. Давай письмо!

– Ни фига, – не сдался доставщик. – Между прочим, я учусь на адвоката и знаю закон. Покажите ордер на изъятие почтового отправления! Если его нет, я пошел.

– Вилка! – заорал Куприн.

Я быстро выскочила в холл, пояснив курьеру:

– Это письмо мне адресовано.

– Паспорт! – потребовал, шмыгнув красным носом, щуплый юноша в ярко-оранжевой куртке. – Я должен сверить личность. Супер! Здесь распишитесь…

– Дай сюда! – Олег выхватил у парня конверт.

– У вас не муж, а ревнивый леопард, – хихикнул студент и ушел.

Куприн вскрыл письмо и вытащил листы с печатным текстом.

– Извини, если помешала, но послание адресовано мне, – ехидно напомнила я.

Майор пошуршал бумагой.

– Я не собирался читать, хотел убедиться, что внутри нет никаких вложений типа сибирской язвы.

Я удержала усмешку. И что бы Куприн сделал, просыпься сейчас на пол белый порошок? Скомандовал ему: «Руки за спину»? Расстрелял из табельного оружия? Если считаешь, что конверт таит опасность, его не следует вскрывать в домашних условиях, лучше отнести письмо в лабораторию.

– На, – Олег сунул мне листки, – наслаждайся чтением! Пойду, пока чай поставлю и бутерброды сделаю, если разрешишь похозяйничать.

Я кивнула и отправилась в гостиную, одновременно изучая текст. Спустя секунду ноги затряслись, я плюхнулась в кресло.

«Дорогая Вилка! Сколько лет мы с тобой дружим? Пытался сосчитать, не получилось. Ты всегда мне очень нравилась – такая самодостаточная, уверенная в себе, выглядела королевой даже со шваброй в руках. А уж теперь, став писательницей, ты и впрямь царица. Одно время я был в тебя влюблен, но молчал о своих чувствах. Ты была замужем и казалась счастливой, а я, великолепно зная о том, что не могу долго жить с одной бабой, в конце концов решил, что лучше нам остаться верными друзьями, чем, расплевавшись, стать обиженными любовниками. Но все равно, глядя на тебя, я постоянно вспоминал идиотскую песню: „Ах, какая женщина, какая женщина… мне б такую“. Теперь, перейдем от соплей к делу.