Дарья Донцова - Микроб без комплексов

– Какую? – не поняла я. – Она здесь одна, и за ней санузел.

– Ну ядрена-матрена! – разозлился третий «монополист». – Обойди ванную по периметру и найдешь. Вот пристала!

Я воспользовалась его советом и наткнулась-таки на дверь, практически слившуюся со стеной. За ней скрывалась крутая лестница, по которой я спустилась в новый коридор, но на сей раз по его сторонам увидела двери.

– Долго искали? – крикнули из комнаты, когда я вошла в нужную квартиру.

– Интересное архитектурное решение, – ответила я, – чтобы пройти к жилым комнатам, нужно пересечь ванную. А если там кто-то моется?

– Занавеска есть, – пояснил голос, – задернешь, и ничего не видно. Повесьте пальто, идите сюда.

Я устроила верхнюю одежду на гвозде, торчавшем из стены. Затем, щурясь от яркого света, дошла до стола и увидела мужчину, который склонился над маленьким верстачком.

– Здравствуйте, – произнесла я.

– Привет, – отозвался хозяин и обернулся.

У меня екнуло в груди – Ткаченко очень напоминал Гри. Если мой муж отпустит небольшую бородку и усы, сходство станет пугающим.

– Значит, «Айрон Наша»? – сразу приступил к делу Влад. – Вот каталог, покажите нужное.

Я протянула было руку, но увидела на столе фотографию в простой деревянной рамке и воскликнула:

– Ой! Эдита!

– Кто? – изобразил неведение Ткаченко.

– Звонарева, актриса.

– Ошибаетесь, – отрезал ювелир.

– Вовсе нет! Обожаю фильмы с ее участием, поэтому сразу Диту узнала! Она ваша родственница? – бестактно спросила я.

– Нет, – помедлив, ответил Влад.

– Вы ее фанат? Потому и держите снимок возле своего рабочего места? – бесцеремонно лезла я к нему с вопросами.

– Это моя сестра Лена, – нашелся Ткаченко. – Вы правы, ее часто путают со Звонаревой.

Я заохала:

– Надо же, просто копия! Ну и ну!

Влад нахмурился.

– Бывает.

– Одно лицо! – упорно нажимала я на болевую точку. – Буквально двойник! Может, вы не знаете о всех своих родственниках? Вероятно, генеалогическая ветвь ведет к Звонаревым?

– Вы пришли заказать кольцо или обсуждать мои семейные снимки? – не выдержал Влад. – Пролистайте каталог.

– Не надо. Я уже выбрала.

– Что?

Я указала на фотокарточку.

– Хочу такую же брошь. Изумительной красоты вещь!

Ткаченко засвистел.

– Ну, сделаете? – поторопила его я.

– Нет, – почти грубо отшил меня мастер.

Но я не обидчива, поэтому мирно спросила:

– Почему?

– Броши я не тиражирую, каждая уникальна, ее владелица знает, что имеет эксклюзив, – опомнился Влад.

– Замечательно, – пропела я, – с удовольствием закажу свой вариант.

– Нет, – снова отказал ювелир.

– Почему? – Я капризно оттопырила губу. – Тома говорила, что вы можете выполнить любой заказ!

Влад кивнул:

– Да. Хотите «Айрон Наша» – получите.

– Мне нужна брошь! – топнула я ногой.

– Нет, – уперся Ткаченко.

Далее наш диалог пошел по кругу. Я настаивала, а ювелир отказывался.

– Я хорошо заплачу!

– Нет.

– Давно мечтала о такой!

– Нет.

– Послушайте, это же смешно!

– Нет, – односложно твердил Влад.

– Какая вам разница, что мастерить? – упорствовала я.

– Или делайте заказ, или уходите, – заявил золотых дел мастер.

Но он явно недооценил упрямство посетительницы, тупо повторявшей:

– Хочу брошку! Любую, на ваш вкус.

– Нет!

– А если я сама придумаю дизайн?

– Нет.

В конце концов, я устала и воскликнула:

– Господи! Вот уж странность!

Ткаченко вынул сигареты и заявил:

– Я делаю все, кроме нагрудных украшений.

Я перевела дух и начала с новыми силами:

– Почему?

– Потому! – рявкнул ювелир. – Я так хочу! Точка!

– Боитесь, что не получится? – ехидно прищурилась я.

Влад расхохотался.

– У меня?

И тут мое терпение лопнуло.

– Давайте угадаю, по какой причине вы отказываетесь работать над моим заказом…

Ткаченко, продолжая смеяться, спросил:

– Да ну? Может, я просто боюсь своими неловкими лапами испортить дорогой исходный материал.

– Нет, вы очень талантливы, – вздохнула я, – мишка с голубой эмалью, сделанный для Эдиты, смотрится лучше, чем оригинал. А броши вы раздаете только своим любовницам.

Влад замер.

– И сестры у вас нет, – продолжала я. – Вы Влад Ткаченко, тридцати лет, приехали в Москву в семнадцатилетнем возрасте, поступали в Строгановское училище, не прошли по конкурсу, работали в подручных у ювелира, потом открыли собственную практику. В желанном институте оказались лишь три года назад. Ну зачем вам диплом? И так отлично делаете украшения. Родителей не имеете, близких родственников тоже. Комната в этом доме досталась вам от жены, Карины Чеховой. Она была старше вас, на момент заключения брака ей исполнилось сорок пять, жениху двадцать. Однако счастье длилось недолго, художница Чехова употребляла наркотики и скончалась от сердечного приступа через год после начала семейной жизни. Муж унаследовал ее жилплощадь, стал москвичом с постоянной регистрацией.