Татьяна Луганцева - Блондинка в футляре

– Я свои километры уже отходила, – говорила она своим ученикам, всем, которых считала своими родными и близкими людьми.

– А ведь ты упрямая, как не знаю кто! Еще меня обвиняешь! – возмущался Леонид, которого больше всего угнетало, что Софья не переезжает к нему жить. – Ради тебя я бы съехал из отеля в дом!

– Лучше бы ты съехал с этой холостяцкой стези из-за какой-нибудь девушки, а не из-за меня! – парировала Софья Петровна.

Все-таки Леонид был у нее на особом положении, он не подчинялся ее требованиям и каждый год превращал ее день рождения в настоящий праздник.

– Несносный мальчишка, – только и бурчала она, пряча довольную улыбку.

И вот впервые за долгое время в ее день рождения не раздался телефонный звонок, не вкатили в квартиру огромный многоярусный торт… Не было ничего, ничего не происходило! Самое главное, что Софья Петровна не видела лучезарной улыбки Леонида, его красивых, искрящихся глаз, не слышала его смеха. С утра ее начали мучить плохие предчувствия. Она пыталась взять себя в руки и ругала на чем свет стоит.

– Дура старая! Еще накликаю на него беду! Как я могу предполагать плохое? – А другой голос противно подвывал: – Он человек большого бизнеса, а в этой среде всегда существует конкуренция и криминал.

Софья Петровна ощущала, как тревожно билось ее сердце, как немели и холодели руки и как предательски тек пот по ее спине. Софья Петровна медленно сходила с ума, а сотовый телефон Леонида находился вне зоны действия. Она не могла есть, прерывала все телефонные разговоры в надежде, что освободится линия и позвонит Леня. Она ловила ухом все шумы, доносящиеся из-за двери. Поэтому, когда Софья Петровна услышала шаги на лестничной клетке, она моментально преодолела расстояние до прихожей и распахнула дверь нараспашку. Ее удивлению не было предела, когда она увидела высокую худую девушку в какой-то грязной, а местами и рваной одежде, со спутанными волосами и растерянным взглядом. Почему-то бывшая учительница сразу поняла, что эта девушка пришла к ней, и судя по ее виду, все самые худшие опасения о том, что что-то случилось, вполне оправдались.

– Вы ко мне? – проглотила ком в горле Софья Петровна.

– Софья Петровна Соколовская? – спросила девушка вежливо, от чего пожилой учительнице стало совсем плохо.

– Это я, но учтите, что мне сегодня исполнилось семьдесят лет.

– Я учту… – переминалась с ноги на ногу девушка.

– А я смотрю, что эта информация для вас – пустой звук! Я на грани нервного срыва, не понимаете? Немедленно говорите, что случилось с Леней! – почти истерично воскликнула бывшый педагог.

– С Леней? Леонидом Тихоновым?

– Да! С ним!

– Ничего… – отвела глаза девушка.

– А я вот точно вижу, что вы девушка – не актриса.

– Я – учительница, – ответила Варвара.

– В других условиях я сказала бы, что мне очень приятно. Мы – коллеги. А сейчас я должна заметить, что ты ни хрена не умеешь притворяться, поэтому говори, что с моим Леней?

– Он был вынужден уехать… за границу. Мне было велено прийти и сообщить вам это…

– Зайди-ка в квартиру! – нервно выкрикнула Софья Петровна, отступая в прихожую.

Варвара очутилась в небольшой, но очень симпатичной и чистой квартире одинокой пенсионерки. Ей не нравилась ее миссия изначально, а уж теперь, когда она увидела тревожные глаза этой пожилой женщины, ей стало совсем тошно.

– Он жив? – спросила Софья Петровна, – говори как коллеге честно!

– Да.

– Уже хорошо, а теперь рассказывай, где он и что с ним? И учти, детка, я жизнь прожила, и мне не надо даже детектора лжи, чтобы понять, лжешь ты или нет, – серьезно проговорила Софья Петровна, облаченная по случаю своего дня рождения в платье благородного жемчужно-серого цвета с белым кружевным воротничком.

– Он в тюрьме… – вздохнула Варя, проклиная себя за слабохарактерность.

– Выпьешь за мое здоровье? – внезапно спросила Соколовская после минутного замешательства.

– Я сыта…

– А я предлагаю не есть, а выпить.

– Пожалуй, только совсем чуть-чуть…

Кухня у Софьи Петровны была небольшая, не захламленная ненужными вещами. Такая функциональная обстановка с дурманящими запахами вкусно приготовленной еды. Варя не заметила, как уже ела жареные кабачки и оладьи из картофеля с морковью и луком.

– Ленины любимые, он не очень любит мясо, – пояснила Софья Петровна, которая даже порозовела за последнюю минуту и, казалось, была очень довольна своей судьбой. Создавалось впечатление, что она обрадовалась тому, что Леонид в тюрьме, по крайней мере он был жив. Софья Петровна перехватила задумчивый взгляд гостьи.