Сан-Антонио - Причесывая жирафу

– Понимаешь, Сан-Антонио, нужно обеспечить себе старость. Мне нужно кормить жену, а она ест почти столько же, сколько я, ты же знаешь.

– Есть только одна вещь, которую я понимаю, Беру: мы начали следствие, и мы его закончим. Когда следствие будет закончено, ты сможешь делать все, что захочешь.

Он нахмурился.

– Судя по тому, как сейчас идет дело, это твое следствие еще не скоро будет закончено.

Тут он сказал сущую правду. Все, казалось, идет хорошо в этом цирке. Каждый выполняет свою работу как можно лучше.

Теперь разрешите мне, раз уж мы заговорили об этом, рассказать вам о номерах, составляющих программу.

Там были знаменитые клоуны Вома и Ранго; знаменитые антиподисты (эпитеты взяты из программы) Градос; мадам Кавальери со своей легкой кавалерией; профессор Пивуникони, престижератор; мисс Мугуэт и ее слоны; Эксобрутос на воздушной трапеции и Спранет, первый жонглер мира.

Вот это спектакль!

Вначале нас приняли очень мило, но после огромного успеха Его Величества люди стали сторониться нас. Тем более, что Барнаби изменил порядок номеров. Отныне в звездах вместо Эксобрутоса ходил Беру. Все они были очень недовольны и старались нам напакостить. Только мисс Мугуэт была любезна с нами. Во-первых, потому, что я занимался ее животными, и, во-вторых, потому, что она не осталась равнодушной к моему шарму. В особенности, когда я устремлял на нее свой чарующий взгляд.

Это была совсем еще молоденькая девчонка, натуральная блондинка с голубыми глазами, выразительными губами и высокими скулами. Поверьте мне, ее мамаша не поскупилась на ее грудную клетку, а также на ее возможности отдавливать подушки. Я уже давно решил предложить себе эту богиню, и, уверяю вас, скоро это произойдет.

Итак, в течение доброй недели мы блуждали по юго-востоку Франции без малейших происшествий. Наконец мы приехали в Италию. Я вел себя весьма скромно. И не потому, что я не хотел привлекать чьего-либо внимания. Единственным интересным фактом было то, что ни одна картина после Лиона не была украдена. Может быть, Арсен Люпен Музеев уже заполнил свою коллекцию и отказался от краж?

Цирк Барнаби раскинул свой шатер на площади Равиоло Ракуи в окрестностях Турина.

Время проходило тихо и скучно. Беру храпел в фургоне в ожидании часа представления, а я, взобравшись на высокую лестницу, расчесывал жирафу Зо.

С моего насеста открывался обширный вид. Зо, доброе животное, на самом деле менее опасна, чем можно было бы предположить.

Я привел ее в приличный вид и собирался слезать, когда увидел, как на площадь въехала американская машина и остановилась у края нашего шалаша. Из нее выдавился шофер в белой блузе и голубой кепи и подошел к фургону-кассе, в котором мадам Барнаби продавала билеты.

Я подумал, что это какой-нибудь представитель пьемонтского капитала послал своего слугу за билетами для своих щенят.

Но вместо того, чтобы оторвать ему билеты, мадам Барнаби указала ему на фургон Градос.

Шофер направился туда и постучал в дверь. Ему открыли, и он вошел.

Вы меня, надеюсь, знаете? А если вы все же не знаете, то пойдите и сварите себе два яйца, утренний соня.

С безразличным видом я приблизился к машине, чтобы взглянуть на нее. Интересно, что понадобилось ее владельцу? Путешественники, как говорят журналисты, лишены поэзии, и у них нет привычки принимать важных визитеров.

Машина – «кадиллак», если вам это нравится, а если не нравится, я ничего не могу поделать, черный снаружи и белый внутри. Приписана к Турину. Номерные знаки у нее посеребренные, руль из позолоченного серебра, а колпаки колес из золота. Роскошная машина, можете себе представить. Украшения внутри машины были из платины. Заднее сиденье отделено от переднего литым стеклом, чтобы не смешивать тряпки с портфелем.

Мне бы хотелось, чтобы вы увидели внутренность этой машины! Сколько угодно холодной и горячей воды! Погребок для вин! Телевизор, магнитофон, машинка для поджаривания хлеба, сушилка для волос, гимнастический зал, бильярдная, теннисный корт. Утонченность зашла слишком далеко. Имелась даже статуя Виктора-Эммануила в углу салона, не знаю во сколько раз больше натуральной величины. Короче говоря, эта машина была не для всех.

Шофер вышел из фургона в сопровождении Донато Градос-старшего, одетого в темно-синий костюм. Кроме того, на нем была надета белая рубашка из шелка и галстук тоже из белого шелка. В бутоньерке у него был искусственный цветок. У него был очень элегантный вид, и он шел с профессиональной легкостью, так как, по заверениям злых языков, он самый настоящий пед.