Сан-Антонио - Серенада для Грейс

Грейс быстро забыла о своей истинно национальной флегматичности. Она выкрикивала какие-то страшные вещи, и все по-английски! Так что нам понадобилось время, чтобы прийти в себя. Я не хвалюсь — вы меня знаете!

И вот, после такой задушевной интермедии, мы наконец въезжаем в Бат. Меня снова охватывает тоска — под стать погоде. Я останавливаюсь у первого же магазинчика и покупаю бутылку виски, чтобы развеять дурные мысли. Клянусь, настоящий мужчина должен заправляться таким образом, чтобы держать себя в форме в подобных случаях.

Прямо по курсу почта. Резкое торможение с поворотом налево будит мою прелестную подружку.

— Где мы? — спрашивает она.

— В Бате…

— Скажите, — говорит она, поднимая на меня глаза, — вы меня любите?

— Да ты себе даже не представляешь как! — уверяю я.

Она, конечно, прелесть, спору нет. И она неискушенная, моя королева, но если начнет постоянно мне петь серенады… Любовь любовью, но комиссар Сан-Антонио должен думать и о работе.

Я выскакиваю из машины и бросаюсь в крутящуюся дверь почтового отделения. Телефонный справочник! Быстро!

Ищу фамилии на "Т".

Здесь их целая куча. Но среди них я не вижу фамилии Тоун. Мое сердце сжимается. Может, мой земляк Александр обознался?

Я зову Грейс и прошу ее позвонить в гараж «Эксельсиор» в Нортхемптоне.

— Это ты, Александр? Он с ходу узнает мой голос.

— Комиссар! Что приключилось? Тележка сломалась?

— Нет, скорее я сломался. Я что-то не могу найти твоего Тоуна в телефонной книге Бата.

— Серьезно? Но он точно Тоун. Чем больше я сейчас ковыряюсь в памяти, тем больше уверен. Нет, я не ошибся.

— Может быть, у него нет телефона. Ты не помнишь случайно его точный адрес?

— Ты что, считаешь, что я Господь Бог все помнить? Нет, конечно…

— Знаешь, Бат — большой город. Большой и мерзкий!

— Слушай, а не снимает ли квартиру этот парень?.. Хотя нет, если у него нет своего гаража, то он бы не смог одолжить бобину своему знакомому… Не знаю, может быть, поспрашиваешь в гаражах?

— Но в справочнике только фамилии!

— Да, не подумал! Я вздыхаю:

— Ладно, пойду посмотрю. Я, собственно, тебе звонил на всякий случай, вдруг ты ошибся…

Александр — человек, реагирующий в последний момент. Когда я хочу повесить трубку, он вдруг воспламеняется:

— Подожди!

— Есть мысль?

— Да… Ты ведь искал на "Т", да?

— Ну а где еще надо искать Тоуна?

— Не злись, комиссар. Наверное, я ослышался. Черт их поймет с их именами! Скорее всего, я услышал Тоун, а на самом деле он — Стоун… Стоун — камень. Понял? Бат — классный, стоун — камень. Вот теперь легче запоминается…

Я больше его не слушаю и швыряю трубку на рычаг так, что, думаю, щелчок в трубке оглушил моего земляка на полдня.

Не повезло с Тоунами, так, может, повезет со Стоунами. Но тут затык другого рода, я даже сразу теряюсь… Если вы умнее, попробуйте, я вам уступлю место по этому случаю!

Четырнадцать Стоунов!

Я чешу репу в задумчивости… Даже не знаю, с какой стороны начать.

Ладно, думай не думай, а искать надо. Я решаю сначала обзвонить их всех, поскольку это, во-первых, быстрее, а во-вторых, наш тандем с Грейс вызывает естественное любопытство у окружающих.

Даю Грейс дюжину телефонных жетонов и инструкции, и дело закипело.

У каждого из респондентов она спрашивает, он ли мистер Стоун. Если Стоун на трубе, то она говорит, что звонит по поручению Хиггинса.

Те, соответственно, спрашивают, кто этот Хигтинс, или просят повторить фамилию.

Она дает беглое описание человека с седыми волосами и красным «хиллманом». Когда Грейс убеждается, что этот Стоун не знает человека, снимающего мрачный дом в Нортхемптоне, она извиняется и вешает трубку.

Телефонный опрос длится довольно долго. Наконец на восьмом звонке трубку берет человек, говорящий в нос (я слушаю вместе с Грейс), и спрашивает, с кем имеет честь.

— Знакомая Хиггинса. Мне нужно с вами встретиться.

— По какому вопросу?

— Частный разговор!

— Хорошо, приезжайте!

Когда Грейс переводит мне содержание разговора, я подпрыгиваю от радости.

Заметьте, что я, возможно, зря радуюсь, но я страсть люблю в расследовании обнаружить что-то новенькое. Вы меня знаете, мне много не надо! Это вроде строительства дома: кирпичик за кирпичиком.

Мы выходим на улицу.

Вообще, приходится побегать в этом деле — вы не находите?

Стоуна, который знает Хиггинса, зовут Артур. Это написано на медной дощечке рядом с дверью. Пахнет опустившейся аристократией…