Галина Куликова: Если вы не влюблены

– Я знаю, знаю, – с отчаяньем в голосе бросила Таня, пытаясь пригладить волосы обеими руками.

Волосы торчали в разные стороны, как у малолетнего хулигана, хотя глазастой Тане короткая стрижка очень шла.

– Немедленно причешись, – приказала Белинда. – Ты похожа на ежа в предынфарктном состоянии. И умой фейс. Я тебе сырники принесла, сейчас будем кофе пить.

– Где ты взяла сырники? – поинтересовалась Таня, по-детски шмыгая носом.

– Изготовила их собственноручно, из творожной массы. Получилось безумно сладко, а внутри – изюм. И вообще – какая тебе разница? По наблюдениям психологов, страдающие женщины едят все подряд – вкуса они все равно не замечают. Так что ты, судя по всему, тоже ничего не заметишь. Слушай, да ты собираешься приводить себя в порядок или нет? Ходить днем в халате имеют право только будущие матери и бывшие жены. А ты пока что ни то, ни другое.

Белинда обладала командным голосом и повелительным взглядом. «Такой шмакодявке, как я, без этого в жизни не обойтись. Нужен характер», – объясняла она, когда ее в очередной раз пытались смягчить или утихомирить.

– Иду, иду, – проворчала Таня и отправилась в ванную.

Посмотрев в зеркало, она увидела свою угрюмую физиономию, которая ей категорически не понравилась. Страдать в одиночестве, ощущая себя обманутой, покинутой и несчастной было, признаться, даже упоительно. Однако с появлением подруги настроение как-то сразу изменилось, и упоение ушло безвозвратно. Криво улыбнувшись своему отражению, Таня решила прекратить все эти вологодские страдания и снова «вернуться в семью, в коллектив, в работу». Она быстро умылась ледяной водой, почистила зубы и пригладила волосы щеткой. Вновь обретя после этих несложных процедур душевное равновесие, Таня предстала пред светлы очи подруги.

Белинда сидела за кухонным столом и пила кофе. На тарелке перед ней высилась масляная горка сырников. Сверху повариха щедро и неаккуратно полила их сметаной. Красиво сервированный стол она считала «буржуйством», искренне презирая вазочки, соусницы и менажницы.

– Пять минут под горячим душем и хороший крем для лица творят чудеса, – констатировала Белинда и с сожалением добавила: – Сегодня чуда не произошло. Ты выглядишь отвратительно.

– Что, правда?

– Кривда. И ты еще говорила, что покончила с прошлым.

– Покончила, – заверила ее Таня, засунув сырник в рот. – М-м, вкусно!

– Я помню, какой сегодня день. Год назад вы с Тарановым разругались окончательно и бесповоротно. Интересно, он сегодня в таком же состоянии?

– Мне все равно.

– Разумеется! Тебе настолько все равно, что ты даже не беспокоишься об орудии производства. – Таня посмотрела на нее вопросительно, и Белинда пояснила: – О физиономии своей, я имею в виду. Вот как ты сейчас поедешь?

– Не знаю, – промямлила Таня. – Что-нибудь придумаю.

– Тебе ведь предлагают не роль Марфушеньки-душеньки, которая только к финалу превращается в принцессу. Ты с самого начала должна быть конфеткой, чтобы соблазнить… кого ты там должна соблазнить?

– Мужа главной героини. Миллионера и красавчика.

– Вот видишь. А сейчас на тебя не клюнет даже слабовидящий сторож консервного завода.

– Не ругай меня. На самом деле я решила не участвовать в пробах.

– С какой это стати? – спросила Белинда, облизывая пальцы.

Ногти у нее были длинными и крепкими. Ярко-красный лак символизировал женское господство над миром вещей, с которым Белинда находилась в состоянии непрекращающейся войны. Благодаря оптимизму, упорству и дерзости каждое дело эта энергичная женщина доводила до конца, однако в ходе боевых действий часто несла невосполнимые потери. Она азартно мыла посуду, но при этом обязательно разбивала чашку. О сумку старушки-соседки, поднятую к лифту, рвала новые чулки. В ее руках разваливались кофемолки и мобильные телефоны. Из зонтов вылетали спицы, а в застежки-«молнии» попадали шарфы и воротники. Однако Белинда не верила в неудачи и вела себя, как полководец – отдавая распоряжения, исправляя, починяя и зашивая. Зато в профессии ей не было равных. В гримерке у нее царил идеальный порядок. Все вещи здесь были приручены и благоговели перед своей хозяйкой.

– Я сегодня хотела помириться с Тарановым, – вместо ответа сказала Таня.

Белинда от неожиданности поперхнулась последним куском сырника.

– Чего? – просипела она, откашливаясь. – Чего ты сейчас сказала?

– Лешка приходил сюда утром. Вон, цветочки принес, – Таня мотнула головой, указывая подбородком на вазу с крепкими розами. – Я его выгнала. Потом опомнилась, стала звонить, а он…