Наталья Александрова - Новый русский попугай

— Вы жили вместе?

— Н-нет, она очень стеснялась, говорила, что в ее семье такое немыслимо…

— А вы знакомы с ее семьей?

— Понимаете, она из провинции. Это-то меня и привлекло, потому что только там сохранились еще какие-то подлинные чувства и такие замечательные женские качества, как верность, нежность, преданность, покорность…

— Не уверен, что вы правы, однако мое мнение к делу не относится, — заметил Маркиз. — Итак, она постоянно у вас не жила, но все же приходила довольно часто и оставалась ночевать?

— Да, конечно… И еще она снимала квартиру в спальном районе, на проспекте Кибернетиков. Я бросился туда, и представьте себе мое горе, когда в квартире я застал только хозяйку — жуткую бабу. Она говорила со мной очень грубо, сказала, что Надя уехала, что она не желает больше со мной иметь никаких дел, что я разбил ее сердце и растоптал ее чувства и что она написала мне последнее прощальное письмо, хотя хозяйка просила ее этого не делать — нечего, мол, этого кобеля, то есть меня, баловать, мужики по-хорошему не понимают… Я едва не убил эту фурию! Я оттолкнул ее и бросился в квартиру, думая, что Надя прячется в комнате. Но там никого не было, и вещей ее тоже. Она пропала!

В этом месте рассказа Леня поднял брови, но ничего не сказал.

— Дрожащими руками я развернул письмо… я не могу вам его показать, но, поверьте, оно написано женщиной, которой нанесли едва ли не смертельную рану!

— Ну уж, — усомнился Леня, — что такого случилось?

— Вы не знаете Наденьку! — вскричал Зозулин. — Она так ранима… И самое главное — она мне больше не верит! А я не могу без нее жить! Я должен, слышите, должен на ней жениться!

— Да я-то разве против! — удивился Леня. — Но что конкретно вы хотите от меня?

— Я хочу, чтобы вы отыскали ту злодейку, ту гадину, что явилась в ресторан и испортила мне все! Сломала мою жизнь! Я хочу выяснить, за что она меня так ненавидит или кто ее нанял! Сегодня я уезжаю в Нижний Залом…

— Куда? — поразился Леня.

— Это Наденькина родина. Очень красивый старинный город. Она мне рассказывала — город утопает в зелени, у них много церквей, монастырь очень красиво расположен на берегу речки Заломки, вечерами такой колокольный звон стоит…

— Вы думаете, что она поехала домой? Она же вам написала, чтобы вы ее не искали… И кстати, а что ваша невеста делала тут, в нашем городе? Где она работала?

— Она… она собирала материал для кандидатской диссертации. Что-то о древнем зодчестве…

Маркиз второй раз поднял брови, но снова ничего не сказал.

— Она говорила, что все беды и неприятности забывает, когда сядет на берегу речки и смотрит с обрыва на тот берег. А там поле и белая церковь стоит на горке… Так возьметесь вы мне помочь? Я привезу Наденьку и хочу, чтобы она сама услышала все из уст той ненормальной! Вы должны ее найти!

— Хорошо, — неожиданно для себя согласился Леня, — я попробую. Хотя… если ваша невеста так легко решилась на разрыв с вами, может быть, не стоит ее возвращать? Может быть, она вовсе не так сильно вас любит? Не буду, не буду… — он замахал руками, видя, что Зозулин вскочил с места и грозно засверкал глазами, — разумеется, вы ничьих советов не послушаете…

Договорились встретиться через два дня.

«Какая романтическая история! — думал Леня. — Лолке рассказать, ей понравится…»

Ресторан «Бунин» только что открылся, и большинство столиков было еще свободно. Леня огляделся и уверенно направился к столику возле окна — тому самому, который в памятный вечер занимал Сергей Зозулин со своей голубоглазой подругой.

Он уютно устроился в плетеном кресле и огляделся по сторонам.

Леня ждал вдохновения.

Обычно, направляясь в незнакомые места, Леня не делал домашних заготовок, а полагался на вдохновение и действовал под влиянием настроения. Здесь, в ресторане «Бунин», как уже говорилось, обстановка напоминала загородную дачу начала двадцатого века. Разумеется, Леня мог помнить такие дачи исключительно по художественным фильмам и экранизациям русской классики. Соответственно, у него возникло кинонастроение. Он прикрыл правый глаз ладонью, прищурился и задумчиво проговорил:

— Контражур! Надо будет добавить света… или, наоборот, убавить. Получится готичненько…

— Что, извините? — переспросила его миловидная круглолицая официантка, бесшумно возникшая рядом с его столиком.

— Я говорю, что нужно будет добавить света… — протянул Маркиз и пристально посмотрел на официантку.