Кондратий Жмуриков - Повесть о настоящем пацане

Из этого следовало, что предыдущий эпизод полностью испарился из его памяти и можно было рассказать свою версию случившегося.

– В общем так, – спокойно произнесла Женя. – Ты меня взял к себе в соратники и помощники.

– Почему? – тупо смотрел на нее Гарри.

– Потому что тебе нужно помочь в одном очень важном деле, с которым ты сам вообще не справишься. А я тебе понравился своей исполнительностью и расторопностью, – врала, как дышала, Женя.

Гарри все еще не понимал, как он мог сделать то, чего делать вообще никогда не собирался, но факты – вещь упрямая. Вот он – в своей комнате, а вот перед ним этот подозрительный тип, который чувствует здесь себя вполне уверенно и бежать прочь с криками ужаса совершенно не собирается. Это было более, чем странно, а потому можно было предположить, что слова его – правдивы. Деваться было некуда: нельзя сказать, что Гарри был человеком совести, но слово свое не любил держать – это была у него такая модная фишка. Никто не ожидает, а он – бац! – и сдержит. Именно поэтому спорить с незваным гостем он не стал, а решил сразу же использовать его по прямому назначению:

– Ну, раз так, то принимайся за работу. Сними с меня ботинки.

Перед Женином носом появилась остроносая пижонская туфля на натуральном меху. Женино обоняние моментально отключилось – из-за превышения порога чувствительности обонятельных центров. Женя с тоской посмотрела на неаппетитного гангстера и стоически принялась за дело.

Когда дело было сделано, Гарри, оставшийся в одних носках, протопал к шкафу и извлек из него настоящие охотничьи бахилы, которые на него напяливать пришлось снова Жене. После этого из того же шкафа была извлечена черная ряса.

– Давай, герой, готовься. Будешь зарабатывать себе на первый ужин.

Молодежь вела себя предельно отвратительно. Вернее, ее отвратительности не было никаких пределов. Дуболомов, который в бытность свою учителем физкультуры в техникуме, наобщался с подростками вдоволь, держался еще молодцом, а вот на Костика, который кроме своей трехлетней дочки и детей-то никаких не видел, было просто жалко смотреть. Он был растерян, потрясен и подавлен. Ему было стыдно и неловко – это можно было видеть по его покрасневшим ушам. Это становилось все более невыносимым – выслушивать в свой адрес и в адрес отпрысков их уважаемого босса столько гадостей. Дуболомов уже горячо сожалел о том, что он пошел на подобную глупость – решил обратиться за помощью к людям, не достигшим среднего возраста – он мог предвидеть, чем все это кончится.

– Я думал, вы его друзья, – робко сказал наивный Костик, после чего тинейджеры разразились такими перлами, что Дуболомов понял, что его напарника придется впоследствии выводить из депрессии медикаментозно.

Еще бы немного, и нервы Дуболомова не выдержали. В сущности, он был гуманным человеком и был категорически против насилия и не приветствовал драконовские меры воспитания, в особенности применительно к подросткам мужского пола. Но всему был свой предел, и он практически наступил: рука Дуболомова опустилась в карман и решительно сжала рукоятку пистолета. Однако, наемник не успел даже снять его с предохранителя, как прозвучали два приглушенных выстрела. Молодежь очень быстро потеряла свой боевой вид и, не стесняясь в средствах, стала разбегаться во всех направлениях, громко крича и сбивая с ног прохожих. Дуболомов медленно повернулся и обнаружил позади себя ужасную картину: какая-то малокалиберная дама с крупнокалиберной пушкой в руках расстреливала в упор двух малолеток, личности которых были Дуболомову что-то подозрительно знакомы.

– Это они! – крикнул Костик и ринулся в сторону перестрелки, надеясь сбить даму с ног.

У него это получилось мастерски: через секунду они покатились по мостовой, обнявшись, как родственники. Дуболомов, реакция и скорость которого значительно уступали тем же характеристикам его товарища, подоспел несколько попозже и показал свои преимущества в силе: он поймал клубок из дамы и напарника, распутал его и поставил обоих на ноги. При этом оказалось, что дама до сей поры сжимает в руках пистолет. Дуболомов зажмурился, ожидая выстрела, но вместо этого дама сказала:

– Рада видеть вас, Зед, живым и невредимым.

Дуболомов осторожно приоткрыл один глаз и с удивлением посмотрел на женщину, которая явно принимала его не за того.

– Вы зачем детей укокошили? – подал голос помятый и попачканный Костик.