Эльвира Барякина - Гроб с музыкой

— Да, конечно. А ты уверена, что тебе самой надо с ними встречаться? Бог весть, что от них можно ожидать.

— Прятаться бесполезно. Я даже из дома не выйду незамеченной. Они наверняка следят за подъездом. А потом, я думаю, мне удастся уговорить их оставить меня в покое. Ведь я действительно ничего не знаю.

— Тогда я побуду с тобой, пока все не кончится, — великодушно предложил Леха.

Но она тут же замотала головой.

— Что ты! Они сразу заподозрят какую-нибудь подставу! Лучше просто забери Никитку. Это самое большее, что ты можешь сделать.

Леха понуро кивнул. Не нравилось ему это дело.

— Тогда иди прямо сейчас, — сказала Ольга, поднимаясь. — Чем раньше вы исчезнете, тем будет лучше. Пойдем, разбудим его.

Никита спал в маленькой белой кроватке под пестреньким балдахином. Леха нагнулся, всматриваясь в его лицо.

— На тебя, Оль, похож.

Она улыбнулась своей тонкой тихой улыбкой, коснулась плеча мальчика.

— Сынок, вставай!

Никита открыл глаза.

— Ой, дядя Леша пришел!

Леха протянул ему руку.

— Здорово, боец! Поднимайся, сейчас ко мне в гости пойдем.

Никита захлопал круглыми глазами.

— В гости-и!?

— Одевай штаны, чего сидишь!

Внезапно по Ольгиному лицу пробежала тень.

— Что-то не так? — сразу забеспокоился Леха.

Она закусила нижнюю губу.

— Знаешь, я думаю, нам лучше спрятать Никиту. Не надо, чтобы эти люди видели, как ты забираешь его. Вот… Я придумала! Мы его положим в большую спортивную сумку, у меня есть такая, и ты спокойно его вынесешь. Я сейчас ее достану.

Леха подмигнул Никите.

— Будем играть с тобой в одну секретную игру. Я тебя спрячу в потайное место и понесу, как будто тебя там и нет вовсе.

По глазам Никиты было видно, что он буквально влюбился в дядю Лешу.

— Я позвоню тебе завтра, — сказала Ольга на прощание.

Он кивнул.

— Буду ждать.

— Береги Никитку.

— Хорошо.

Леха нажал кнопку лифта. Ольга все стояла на пороге, словно чего-то ожидая. Лифт поднялся, лязгнули двери.

Она отступила в свою квартиру.

— Прощай.

— Никитеныш, ты там? — заговорщическим голосом спросил Леха, спускаясь в лифте с большой сумкой «Найк» в руках.

— Дядь Леш! — закричал ребенок. — А покачай меня еще разок!

— Хорошо, хорошо… Только ты должен сидеть тихо, как Мышка-Норушка, а то мы позорно проиграем.

— Ладно! А кто тогда выиграет?

— Выиграют злые гоблины. Ну все, мы выходим. Затаись!

Леха выскользнул из подъезда. Яркое вечернее солнце ударило в глаза после темноты коридора. Отойдя на несколько шагов, он поднял взгляд. Ольга смотрела на них из окна.

«Измайлов был полным кретином, раз не оценил такую женщину,» — подумал Леха и пошел к остановке.

Вести Никиту к себе домой Леха не решился: слишком уж много грязи, пустых пивных бутылок и прочих следов непутевой жизни. А если не домой, то куда? К Топ тоже нельзя без предупреждения. Вдруг у нее сегодня какой-нибудь хвостатый мужик гостит?

Оставались родители.

Но что подумает мама, когда он, на ночь глядя, притащит ей четырехлетнего ребенка в сумке? Она ведь наверняка заподозрит бог весть что.

— Ну все, вылезай, — сказал Леха, зайдя в подъезд родительского дома. — За героически проведенную операцию ты награждаешься…

— Чем? — затаив дыхание, спросил Никита.

— Катанием на перилах. Любишь на них кататься?

Никита пожал плечами.

— Тогда садись сюда, сейчас все узнаем. Только держи равновесие. Если что, я тебя подстрахую.

— Е-е-е-у-у! — пронесся Никита.

— Здорово? — спросил Леха.

— Ага! Еще!!!

— Ну залазь.

— Леша! — раздался с верхней площадки потрясенный голос мамы. Она держала в руках мусорное ведро и с видом, будто сейчас грохнется в обморок, смотрела на происходящее.

— Ой, мам, я тебе сейчас все расскажу…

— Я поняла, — прошептала мама, медленно опуская ведро. Глаза ее наполнялись слезами.

— Это сынишка одной моей знакомой, — попытался объясниться Леха. — Она просила с ним посидеть, а у меня дома… отключили воду. И газ. Я же не могу допустить, чтобы ребенок…

— Как же ты мог, Леша, скрывать от меня такое!

— Да ничего я не скрывал!

— А я-то как чувствовала…

Никитка удивленно переводил взгляд то на дядю Лешу, то на тетю.

Тетя вдруг подошла к нему и опустилась на корточки.

— Как тебя зовут-то, детка? — спросила она, почти плача.

— Никита, — неуверенно отозвался мальчишка.

— А я твоя бабушка.