Дарья Калинина: Год огненного жениха

— И что?

— По знакомству Павел Семенович мог бы пристроить тебя и получше. Например, сделал бы тебя своей помощницей. А то что это за место, отдел логистики? Меня-то он взял туда без всякого блата.

Но Верочка лишь отмахнулась.

— Какая уж теперь разница. Ты мне про эту Лизу сказала, я теперь сама не своя. И сказать — плохо. И промолчать — тоже плохо. Что сделать?

— Ничего не делай, — посоветовала ей Любочка. — Само как-нибудь решится. А что касается пропавших денег, то я тоже думаю на Лизу. Я сама видела, как Лиза сегодня с утра трижды заходила в бухгалтерию.

— И что? Хочешь сказать, она их взяла?

— Да.

— А что, уже известно, когда именно пропали деньги?

— Нетрудно подсчитать, — пожала плечами Люба. — Их привезли в двенадцать дня. Это ни для кого не секрет, все видели инкассатора. Мария Федоровна открыла сейф в три. Значит, в этом промежутке деньги и тю-тю! Испарились.

— Тогда легко будет проверить, кто в это время заходил в бухгалтерию.

Верочка от радости, что так все легко и просто решилось, даже в ладоши захлопала.

И уже выходя из уборной, Любочка высокомерно произнесла:

— В офисе всюду камеры, не понимаю, на что рассчитывал вор!

А Верочка радостно засмеялась.

Но оказалось, что все не так просто. Об этом подругам и рассказала Мария Федоровна, заглянувшая к ним выпить чайку с конфеткой. Она уже немного успокоилась, но все равно еще нервно вибрировала. И для полного успокоения ей было нужно закинуть в организм рекордную дозу сладкого.

— Больше сахару клади, больше, — твердила она, пока Верочка кидала ей в кружку один кусок за другим. — Еще больше!

— Уже пять кусков. Конечно, сахар тростниковый, но вряд ли он так уж полезен, чтобы есть его в таком количестве?

— Верочка, ты чего? При чем тут какая-то польза? — простонала Мария Федоровна. — Мне сейчас нервы нужно успокоить. А от нервов мне только сладкое и помогает.

Она и впрямь не успокоилась, покуда Верочка не утопила в чашке седьмой кусок сахара. Только после этого Мария Федоровна взяла кружку, тщательно размешала, положила в рот шоколадную конфету, откусила кусок шоколадного тортика, отхлебнула, зажмурилась и… и после этого начала наконец рассказывать, что же произошло сегодня в офисе.

— Ночью дело произошло.

— Как ночью? Разве деньги были в сейфе всю ночь? А как же сегодняшние инкассаторы? Зачем они приезжали?

— Основную-то сумму мы еще вчера около четырех часов вечера получили. Не хватало каких-нибудь двадцати тысяч, их сегодня около полудня и довезли.

Но что такое по нынешним временам двадцать тысяч? Ради них даже не стали открывать сейф. Главная бухгалтер Эмма Леонидовна просто кинула эту жалкую двадцатку в ящик своего стола.

— Эти деньги и сейчас там валяются. Никто их не тронул. Можно взять. Но основная сумма! Она пропала!

Люба нахмурилась. Получалось, что время, когда мог быть ограблен сейф, увеличивалось многократно и с жалких трех часов растягивалось чуть ли не до суток. Это здорово усложняло задачу установления личности грабителя. Но Любочка не теряла веры в свои силы.

— А кто сегодня мог подойти к сейфу?

— Сегодня никто. Мы с девочками постоянно были в кабинете. Ни разу не было такого, чтобы мы все одновременно бы вышли из бухгалтерии.

Вера с Любой и остальные, присутствующие при разговоре, с пониманием кивнули. Да, так в бухгалтерии было заведено: кабинет никогда не оставался без присмотра. У всех на памяти был случай, когда за подобный проступок была уволена милая Оленька. И какая же была ее вина? Всего-навсего, выскочив по какой-то надобности, девушка оставила кабинет не запертым. Регулярно просматривающий записи начальник охраны выявил эту оплошность девушки, и увольнение незадачливой помощницы бухгалтера было громким.

И напрасно Оленька уверяла, что против нее было сфабриковано дело. Дескать, она отказала Жене — Евгению Петровичу, начальнику охраны в нежной привязанности, попросту послала его, когда тот полез к ней с поцелуями. А тот, разобидевшись, пообещал отомстить. И отомстил!

— Мне на телефон поступил звонок, что моя мама лежит у проходной, она без сознания, нужна срочная госпитализация. Она и впрямь собиралась ко мне зайти в обеденный перерыв, мы договаривались пройтись по магазинам, присмотреть мне свадебное платье. И я поверила! Испугалась. Прибежала. А на проходной на меня посмотрели как на дурочку. Никакой женщины к ним не приносили и не приводили. Мне еще сказали, что тут не госпиталь.