Дарья Донцова - Идеальное тело Пятачка

– Тебя плохо?

– Земля и небо местами меняются, – еле слышно прошептала девушка, – меня просто штормит.

– Давай забудем про цвет бейджей и пойдем в сторону хозяйского дома! – воскликнула я. – Куда идти? Надо подняться из оврага на дорожку?

– Нет, – простонала Майя, безуспешно пытаясь выпрямиться, – сейчас налево... там сосна... потом вниз... ой... не могу пошевелиться... каждый шаг в желудке отдается...

Я окинула субтильную фигурку девушки оценивающим взглядом и поняла: хоть Майя и весит вполовину меньше меня, но я не смогу нести девушку. Кто-то толкнул меня в спину, от неожиданности я вскрикнула, обернулась и увидела стремительно падающего на траву Емелю. В голове моментально родилась идея.

– Сейчас пес очнется, и ты попытаешься сесть на него, а я буду тебя держать. Не боишься собак?

– Емелю... нет... – с трудом выдавила из себя Майя.

Когда пес вскочил на лапы, я предприняла попытку устроить на его спине Майю, но из этого ничего не вышло.

– Давай на тебя обопрусь, – уже чуть более бодрым голосом предложила горничная.

– Тебе лучше? – обрадовалась я.

– Да, – кивнула Майя.

Очень медленно мы доплелись до большого дома, украшенного колоннадой из белого камня, и тут Майя упала на лужайку. Перепугавшись, я бросилась в особняк, распахнула незапертую дверь и закричала:

– Помогите! Кто-нибудь! Подойдите сюда!

Послышался пронзительный визг, из-за мраморных фигур у подножия широкой лестницы, ведущей наверх, вылетел крохотный комок серо-черной шерсти. Не успела я ахнуть, как это существо подпрыгнуло, вцепилось в мою юбку, ловко вскарабкалось до пояса, затем, слегка царапая меня острыми коготками, взобралось по блузке и прижалось к шее. Я чуть не исполнила любимый трюк Емели, ноги уже подломились в коленях, но в тот момент, когда я была готова завалиться на бок, послышался возмущенный женский голос:

– Безобразие! Кто разрешил орать тут сиреной?

Я схватила ком из шерсти с когтями, но оторвать неведомое животное от кофты не удалось, зато я удержалась в вертикальном положении.

– Как вы сюда попали? – спросил низкий голос.

Я обернулась и увидела худую девушку, одетую в обтягивающее платье из тонкого черного трикотажа. Впервые в жизни мне пришло в голову, что худоба может быть некрасивой. Незнакомка походила на ручку от швабры, – там, где у нормального человека находится живот, у нее выпирали острые кости, а ребра просвечивали сквозь одежду.

– Как вы сюда попали? – уже с меньшим раздражением повторила девчонка. – Ведь, судя по цвету пропуска, вы работаете в зоопарке.

– Горничной Майе стало дурно в саду. Я довела ее до дома, но она упала на лужайке. Простите, что нарушила правила, ей очень плохо, – забормотала я.

Девица, не тратя времени на лишние слова, побежала во двор, я последовала за ней, пытаясь на ходу избавиться от комка шерсти, вцепившегося в мою блузку.

Майя лежала, свернувшись клубочком, из носа и рта у нее текла кровь, а лоб, щеки и шея приобрели бордово-синюшный оттенок.

– Что с ней? – прошептала я.

«Швабра» взяла висевшую у нее на поясе трубку и коротко приказала:

– Немедленно пришли на Жасминовую лужайку Константина. А ты сядь на скамейку и приклейся!

Последняя фраза адресовалась мне. Ошалев от неожиданного развития событий, я плюхнулась на деревянную лавку, стоявшую в паре метров от неподвижно лежавшей Майи. Комок шерсти у основания моей шеи неожиданно заурчал, я попробовала снять его, вновь потерпела неудачу и решила покориться судьбе.

Минут через пять на газоне появился стройный парень в светлой рубашке с короткими рукавами. «Швабра» явно не была хозяйкой дома, потому что сейчас отчитывалась перед кем-то по телефону и одновременно пыталась беседовать с мачо.

– Костя, глянь, куда сел Генза! – крикнула вдруг она.

Парень окинул меня цепким взглядом и поманил пальцем.

– Эй, шлепай в дом, да поаккуратней, не разбей чего в холле. Тебе надо войти в первую дверь налево после прихожей. Подожди в малой гостиной.

Обижаться на хамское обращение показалось мне бессмысленным, я покорно потрусила в здание, добралась до «малой гостиной», которая оказалась пятидесятиметровым залом, заставленным вычурной позолоченной мебелью. Посмотрела на стулья, диваны, кресла, обитые белым бархатом с золотым шнуром, и, не рискнув осквернить своим задом помпезные сиденья, осталась стоять. Нервы были натянуты, как леска, на которой повисла акула, поэтому, когда из кармана неожиданно завыл паровоз, я дернулась и случайно уронила на пол вазу. Слава богу, та не разбилась, угодила на толстый ковер и осталась цела.