Вера Иванова: Кто поедет в Сингапур?

Эта невероятная, захватывающая история началась в пятницу, 25 сентября этого года, ровно в восемь двадцать утра, когда я вытащила из почтового ящика необычное письмо.

Вообще-то для меня любое письмо было неожиданностью – это родителям по старой памяти приходили письма от каких-то давних друзей – в старомодных конвертах, надписанных старомодными почерками, ну, знаете, заглавные буквы с завитушками и все такое. Сейчас так никто не пишет – а жаль. Завитушки на буквах – это что-то! Я даже специально стала так писать в своем дневнике – и получается просто супер, буковки красивые, нарядные, можно и не читать ничего, а просто любоваться. Ну, или еще родителям приходят бесконечные рассылки от разных фирм с предложением неизвестно чего – от поющих холодильников до туров во всякие там Сингапуры. Типа: «Поздравляем! Вы стали счастливым обладателем подводной лодки самой последней модели! Поспешите получить свой приз! Для этого нужно всего ничего – прикупить сварочный аппарат за пару тысяч евро».

Мне не приходили ни те письма, ни другие, поэтому, открыв почтовый ящик, я выгребла оттуда кучу рекламной продукции (моя ежедневная домашняя обязанность) и была несказанно удивлена, обнаружив конверт, адресованный лично мне.

Времени на долгое удивление не было – через десять минут начинался первый урок, потому я подхватила мешок с мусором (моя вторая ежедневная обязанность), сунула конверт в сумку и помчалась в школу.

Почему-то все вокруг смотрели на меня с удивлением – бабушки и мамы, ученики и учителя, даже охранник оторвался от чтения очередного «Дозора». Но я не придавала этому большого значения – мало ли, может, у меня лицо испачкано или всем так понравились мои новые зеленые кедики до колен... Самым главным было добраться до Танюсика и похвастаться обновками и письмом.

К счастью, Танюсика искать не пришлось – она все еще суетилась в раздевалке.

– Ну, и как тебе? – набросилась на нее я, отыскав подругу в ворохе курток.

– А что это? – с интересом спросила она, кивая на мешок с мусором, и я только сейчас обнаружила, что забыла его выкинуть.

«Так вот почему все на меня так смотрели!» – подумала я, заливаясь краской.

– Не выспалась, что ли? – хмыкнула Танюсик, доставая зеркальце.

– Ага, – буркнула я, заталкивая злополучный мешок в груду сменки. Ну не выносить же его сейчас, урок вот-вот начнется! Теперь уж после. Только бы не забыть, только бы не забыть... Ну ладно. Это потом. Сейчас главное – обсудить с Танюсиком самое важное.

– Где брала? – деловито осведомилась Танюсик, освежая макияж.

– Мусор-то? Дома, – пожав плечами, ответила я.

– Я о кедиках, – снова хмыкнула Танюсик, протягивая мне пачку жвачки. – На, пожуй и успокойся.

Кто еще умеет понять так, как лучшая подруга!

– Мама принесла, – объяснила я, взбодрившись от ее дружеского внимания. – С распродажи «Зары-кидз».

– Хорошо иметь такую продвинутую маму, – вздохнула Танюсик, густо припудривая остренький носик.

– Моя школа! – похвасталась я, любуясь своей несравненной обувью. – Все-таки годы тренировок прошли не зря.

– Моя бы ни за что такие не выбрала, – сказала Танюсик. – Только кроссовки фирмы «Адидас» китайского производства, фасона 1989 года.

До урока мы успели еще обсудить кучу важных вещей – новую помаду Танюсика, розовые шнурочки моих кедиков, книгу Ирины Молчановой «Крылья для двоих» и фотки на подружкином мобильнике.

А потом прозвенел звонок, и праздник жизни окончился.

Она нависла над классом, как коршун над цыплятами. Высоченная – под метр девяносто, мощная, и вдобавок – во всем сером. На лице ничего человеческого – я не заметила ни следа губной помады или запаха духов. Тонкие губы поджаты, глаза мрачно сверкают из-под нахмуренных бровей.

– Кто это? – Танюсик испуганно прижалась ко мне, спрятав под парту начатое вязание. Шел третий урок, и подруга надеялась успеть до конца дня довязать новую сумочку.

– Не знаю, – прошептала я, стискивая руки. – Надеюсь, что не новая училка.

– Хуже. Практикантка из училища, – раздался сзади шепот Гоши Рогожкина.

– Практикантка?! – Мы с подругой недоуменно переглянулись. – А из какого училища – для укротителей тигров? Или из военного?

Словно подтверждая наши предположения, серая каланча грозно нахмурилась и вдруг гаркнула:

– Разговорчики в строю! А ну-ка, замолчали там, за второй партой у окна!