Дарья Донцова - Император деревни Гадюкино

– Глупо отрицать, – тут же влез со своим замечанием Макс, – поэтому Нина Олеговна и обратилась к постороннему адвокату, не хотела, чтобы Иван Ларионов раньше времени поставил ее дочурок и зятя в известность.

– Но сама она безостановочно говорила дочерям о желании изменить завещание, – перебила я Макса, – отказывалась выдать им генеральную доверенность, оставила за собой право последней подписи, в самый неподходящий момент, при посторонних, начинала говорить о Малыше или намекать на уголовное прошлое мужа. Думаю, Нина проделывала все очень умно, окружающие не понимали, о чем она толкует, но Соня с Лидой испугались. Дочери стали опекать мать, а Нина наметила кульминацию спектакля на момент пребывания семьи в «Вилле Белла». Я все ломала голову: почему дети не пристрелили мать в особняке? Там можно замести следы, зачем лишать жизни Нину практически в Ларюхине, где легко можно нарваться на свидетелей. Нелогично. Но если мы принимаем версию об участии в деле самой Пронькиной, то все недоумения объясняются. Нине Олеговне как раз требовалось поднять шум, а то, что дочери затеяли ремонт в особняке, сыграло ей на руку, это оказалось лишним подтверждением их бесчувственности: умер отец, а они, долго не горюя, стали переделывать его личные покои. Лида, правда, сказала матери:

– Мы с Вадимом хотим завести ребенка, вот увидишь, тебе понравится роль бабушки, но сначала надо подготовить помещение, где поселится малыш с няней.

– Верно, – неожиданно подтвердил Петр, – Нинуша мне рассказала. Да только мать Лидке не поверила, грустно так говорила: «Разве детей так планируют, они сами на свет появляются. Девки последнее напоминание об отце уничтожают. Убили Костю, а теперь его вещи выбросили»...

– Нина приезжает в «Виллу Белла», – бесцеремонно перебила я Малышева, – и вскоре сталкивается с Надей, которая в порыве ревности налетает на нее. Нина не хочет шума, но, как назло, есть свидетель скандала – Лампа Романова. Госпожа Пронькина решает использовать пришедшую ей на помощь пациентку. Лишний свидетель не помешает, поэтому она и заявляется в мою спальню с рассказом об убийстве, которое планируют ее дети.

В ночь, когда Нина лишилась жизни, она о ковер не спотыкалась, колено не разбивала, патологоанатом не нашел на трупе никаких травм, кроме раны головы. Нина Олеговна просто хотела, чтобы кто-нибудь из дочерей привез в ее номер коляску. Она надеялась, что издающий довольно сильный скрип «Бентли» привлечет внимание постояльцев и кто-нибудь, желая выразить свое возмущение, выглянет в коридор и станет свидетелем того, как дочь катит кресло. Расчет не оправдался, Лида осталась незамеченной, но Нина Олеговна не расстроилась. Она приготовила целый спектакль, столь же детально, как для новогоднего праздника. В нужный час Нина встает, привычно поправляет на кровати подушки и прикрывает постель одеялом, она не убирает свое ложе тщательно, поэтому у меня создается впечатление, что на койке лежит укрытая с головой женщина. Есть еще один момент: когда я осматривала спальню, то увидела у кровати пеньюар и... ночную рубашку, а вот домашних туфель не было. Мне следовало догадаться, что под одеялом никого нет. Пожилая дама не надела сорочку, но не легла же она спать обнаженной, отсутствие тапочек красноречиво свидетельствовало о том, что хозяйка ушла. Но я не обратила внимания на эти мелочи.

Пока я шепотом окликала Пронькину, Нина Олеговна спокойно одевалась в ванной. Она не подумала, что похититель не даст своей жертве облачиться в платье, пожилая дама действовала машинально. Потом она вышла в холл у двери и сложила коляску. Как я уже упомянула, кресло при движении скрипит, а Нина не хотела, чтобы ее заметили. Я услышала характерный щелчок и спряталась за занавеску. И тут Пронькиной пришло в голову, что нужно устроить в номере беспорядок, это будет свидетельствовать о борьбе. Нина возвращается в комнату, расшвыривает постель, бросает на пол вещи и благополучно уходит, унося «Бентли». Она боится катить кресло для инвалидов: то сильно скрипит, а Пронькиной надо действовать тихо.

Я долгое время думала, что ее сначала одурманили снотворным, а потом увезли. Полную даму не унести на руках, это очень тяжело. Но потом я увидела, как Коля-алкоголик складывает «Бентли», услышала щелчок и задала себе вопрос: «Если преступник взял кресло на колесах, чтобы увезти спящую Пронькину, зачем он складывал коляску? Потащил в одной руке Нину, а в другой «Бентли»?»