Наталья Александрова - Тайна чертова камня

Участковый шел следом, боясь хоть звуком нарушить молчание.

Она вышла из дома, вышла на улицу, не оборачиваясь, и пошла к краю поселка. Николай закрыл за собой калитку и пошел за сгорбленной женщиной, уже догадываясь, куда она направляется.

Его догадка подтвердилась: она шла к поселковому кладбищу.

Миновав ворота, пройдя мимо маленькой часовни, из которой доносились приглушенные звуки службы, она пошла по узкой пыльной дорожке между двумя рядами могил и наконец остановилась перед скромным деревянным крестом.

На этом кресте была прикреплена фотография, точно такая же, как в комнате на комоде.

Под этой фотографией было вырезано имя – Никодим Прохоров. И две даты – рождения и смерти.

– Здравствуй, Коденька! – проговорила женщина. – Вот он спрашивает – точно ли ты умер. А я и сама-то не знаю, не могу поверить, хоть и видела тебя мертвого…

– Простите… – проговорил Николай и тихонько ушел, оставив женщину наедине с ее горем.

Ясно было только одно: преступник пользовался документами умершего Никодима Прохорова. Как уж он раздобыл чужой паспорт, украл, либо беспечный Никодим потерял его по пьяному делу, а тот нашел, сейчас не известно. Но только и эта слабая ниточка оборвалась.

Надежда проснулась рано утром от пения не в меру шустрой птички. Сквозь тюлевую кружевную занавеску был виден кусочек голубого неба, в городе оно никогда не бывает таким чистым.

– Надь, а Надь! – кричала Люська снизу. – Работяги сказывали – уже брусника пошла, ты бы сходила на ближнее болото, а я сварю…

При слове «болото» в голове у Надежды всплыли вчерашние умозаключения. Глубокой ночью она легла спать с благой мыслью – с утра пораньше открыться во всем участковому. Он просто по должности обязан ее выслушать.

– Некогда мне по болотам шастать! – отрезала она. – Николай когда сегодня будет?

– А тебе зачем? – тут же ощетинилась Люська. – Какая у тебя до него надобность?

– Да так… – Надежда отвернулась от жгучих Люськиных глаз, – поговорить надо…

– Не о чем вам разговаривать! – строго сказала Люська. – Он сюда не для того ездит, чтобы разговоры разговаривать с посторонними женщинами!

«Вот дура!» – беззлобно подумала Надежда.

Участкового не было целый день. И только к вечеру, когда Надежда, поддавшись на Люськины уговоры, собирала недалеко от дома бруснику, послышался стрекот мотоцикла.

Надежда бросила старухин расписной туесок и резвой ланью скакнула на дорожку. И выскочила прямо перед мотоциклом, да так неожиданно, что участковый едва успел затормозить.

– Надежда, да ты одурела совсем! – рассердился он. – Скачешь под колеса прямо как коза горная!

Надежда не обиделась – и верно, сама виновата, подошла ближе, бормоча слова извинения.

– Ладно, я, конечно, тоже проворонил, замотался совсем, в глазах от усталости темно, – признался Николай, – с утра в Выборг, потом в городе был…

– Узнал что-нибудь? – нерешительно спросила Надежда. – Есть новости в деле с маньяком?

– Может, и есть, только посторонним про это знать не положено, – строго сказал Николай.

– Ну хоть нашли его? – Надежда проявляла настойчивость.

– Да не нашли, какое там! – Николай с досадой махнул рукой. – В этом деле такая петрушка получается! Устал я, Надя, сегодня – сил нет! После поговорим!

– Да я не из пустого любопытства спрашиваю! – заторопилась Надежда, опасаясь, что участковый на этом прервет разговор. – Мне бы поговорить с тобой, Николай, нужно как раз по этому делу. Только без Люси.

– А что с Люсей? – насторожился Николай.

– Да ничего с твоей Люськой не случилось! – Надежда повысила голос. – И бабка в порядке, снова в маразм впала, а так – ничего! И собака даже поправилась! Ты будешь меня слушать или нет?

– Ну ладно, давай излагай. – Участковый тяжело вздохнул и слез с мотоцикла.

– Уж извини, Николай Иванович. – Надежда оглянулась по сторонам и подошла ближе. – Я тут подумала немного над всеми жертвами, что пять лет назад были, и вот что получилось…

Видя искорки недоверия в глазах участкового, Надежда заторопилась и для большей наглядности попыталась изобразить свои мысли прутиком на дороге.

– Елизаветино поле, так? – втолковывала Надежда. – Потом идет Егерская тропа…

Надо отдать должное капитану Черенкову – дело о Выборгском маньяке пятилетней давности он помнил наизусть. Однако сегодня участковый был не в лучшей форме – очень устал за день, поэтому доходило до него с трудом. И только было дошли до Куликова болота, и в глазах капитана появилось понимание, как вдруг над ними раздался гневный голос Люськи: