Валентина Андреева - Крестовый поход в лабиринт

– Я так понял, одна из них – мужской выставочный образец, сейчас отпала, – заявил Макс, засунув руки в карманы и покачиваясь с мысков на пятки. – Ефимова, только не говори, что заразилась от меня. И не переживай. Поверь профессионалу, вместе с этой проблемой ушли многие другие. Такие мужики для семьи не годятся, лучше уж держись за своего мужа. И не мешало бы тебе включить телефоны в рабочий режим. Наталья, будешь вести подстрекательскую агитацию, пойду на прямой шантаж. Сообщу мужу гражданки Ефимовой о том, что моя невидимая седина в невидимой бороде рикошетом саданула ей в ребро.

– Адамово, опять же… – только и успела вымолвить Наташка.

Остаток рабочего дня прошел относительно спокойно. Умудренная опытом подруга, захватившая из дома ограниченное количество дензнаков, укатила по магазинам. В наших общих интересах – на носу была очередная пятница и поездка на дачу. Судьба благосклонно подкинула мужьям спецзадания: Димке внеочередное дежурство, Борису выгодную халтурку. Ждать компанейской милости от детей не приходилось. Наташкиному сыну, находившемуся в длительной командировке в Дании, было не по пути с работы на дачу, а молодые побеги нашего с Димкой генеалогического древа имели собственные важные дела. До прибытия Дмитрия Николаевича и Бориса Ивановича на садовые участки следовало решить задачу с прятками Ромика – составную часть общей головоломки.

Больше всего меня волновал вопрос, стоит ли чинить препятствия сеньоре де Суарес в своевременном отлете домой в Испанию. И не потому, что поиски женщины в Москве своими силами сродни поискам ветра в поле. Можно было бы попытаться узнать название гостиницы в приемном отделении больницы. Если Тамара назвала ее правильно. А следствие вообще быстро решит вопрос с определением места регистрации иностранки. Но для этого придется сообщить им всю правду, тогда как уверенности в правильности этого действия нет. Вдруг оно неминуемо приведет к нежелательным последствиям? С другой стороны, если сеньора Тамара постарается обойтись без нашей помощи, может до Испании и не долететь. Остается надеяться, что мое предостережение будет воспринято ею всерьез, она свяжется с нами. А если нет? Я упорно пыталась заставить себя пожалеть Тамару Владимировну. В общем-то перед ней довольно трудная задача – выбрать из двух зол меньшее…

Наташкин звонок застал меня в ту счастливую минуту, когда я намеревалась покинуть рабочее место. Я долго и нервно копалась в отделениях сумки, уговаривая мобильник немного подождать. Он оказался несговорчивым и замолчал в тот момент, когда стало понятно – в сумке моего телефона нет. Чертыхнувшись, вернулась к столу, пытаясь определить, откуда он пел мне старую песню о главном – моей врожденной рассеянности. На счастье, невысказанные новости разбередили Наташкину нежную душу до такой степени, что она не смирилась с моим молчанием и позвонила вновь. Это помогло мне определить место залегания «песельника» – верхний ящик письменного стола, и доложить о готовности выслушать все имеющиеся ко мне претензии. Но их не было. Была рекомендация носить с собой телефон даже в туалет.

За несколько часов подруга успела провернуть массу дел. Осталось непонятным, зачем ей понадобилось трещать о них по мобильнику, если она вместе с ним и машиной ждала меня прямо у проходной. Напомнив о нецелевом расходовании денежных средств, я отключилась. Как раз вовремя, чтобы услышать очередной музыкальный привет. На сей раз от Димки. В отличие от Наташки, он был краток: «Подъезжаю, выходи».

Обижать подругу не хотелось, но пришлось: домой я уехала с мужем, напомнив подруге две прописные истины – все люди братья, и мы, старшие братья, в ответе за наших меньших братьев. По разуму.

Домой Наталья вернулась поздно. Направляясь к двери ее квартиры, я была вынуждена притормозить. Ее «меньшой брат по разуму» громко возмущался своим положением позабытой и позаброшенной второй половины и настаивал на немедленном восстановлении Наташки на работе. В этом случае, он, по крайней мере, будет знать, где носит жену в основное время дня и почему у нее в вечерние часы не хватает сил на просмотр телевизионных передач. Судя по тому что Наташкиных возражений почти не было слышно, общее ее состояние следовало определить как слабо-возмущенное. Сил на объяснение со мной у нее уже не хватит, а быть свидетельницей ее едва ли не первого поражения в семейной баталии мне совсем не улыбалось. Словом, я как пришла, так и ушла, благо идти недалеко – несколько шагов по коридору.