Валентина Андреева - Крестовый поход в лабиринт

Не хотелось выглядеть полной идиоткой. Повертев иконку в руках и так, и эдак, я с умным видом заявила, что Маноло была католичкой.

– Ясень пень, – насмешливо согласилась Наташка. – Все испанцы католики.

Но тут началось благотворное воздействие кофе на мою умственную деятельность, и я разом выдала Наташке результат:

– Значит так: наша покойная Маноло очень беспокоилась за две вещи: сборник стихов и иконку. Собираясь ложиться в клинику, не решилась взять их с собой. Возможно, надеялась вернуться. Наши врачи могут вселять оптимизм в души безнадежно больных людей. Честь им и хвала за это. В случае ее смерти в клинике, ценности, о которых я говорила, могли либо навсегда затеряться на помойке, либо попасть не в те руки. Сама знаешь, личные вещи, не представляющие особого интереса, отдают тому, кто назовется близким человеком умершего. В момент, когда укладывалась в клинику, старушка не догадывалась, что там найдется человек, который вызовет у нее доверие. Но утром пятницы она обратилась к тебе с просьбой заехать к ней домой и привезти определенные вещи. Наверное, было какое-то предчувствие… Понятно, что ей нужны были только иконка и книга, но заострять твое внимание на этих предметах она не хотела. В числе других вещей они не выглядели чем-то особенным. Вафельное полотенце для самодельного бандажа казалось самым необходимым. По-видимому, ей пришло в голову, что домой она может и не вернуться. Или просто боялась за сохранность своих амулетов. Как показали последующие события – не зря. Вспомни квартирный разгром! Также не известно, что испугало Маноло в пятницу… Или в четверг. Мы знаем только о телефонном разговоре с душеприказчиком, возможно, причина кроется в нем. К вечеру она специально спустилась к тебе с этой своей оригинальной просьбой…

– Не надо мне ее повторять! Ни к чему эти могильные темы. У меня прекрасная память… Кстати! Это даже Маноло отметила. Вернее, она так своеобразно пошутила, надеясь на то, что у меня хорошая память и я ничего не забуду. Ир, а если она испугалась этого своего… так называемого «племянничка»?

– Едва ли. С испуга до такой степени, как она, встрече не радуются.

– Ну, положим, ты не совсем права. Помнится, на даче мы ходили с тобой за грибами и я заблудилась именно в тех трех соснах, которым вздумалось расти в стороне от дороги. Испугалась, слов нет! А увидев, что ты ломишься ко мне через кусты, обрадовалась. Несмотря на то что заблудившимися следовало считать уже нас обеих.

– Это из другой категории радости. Я склонна думать, что Маноло просто перестала надеяться на появление племянника. Устала ждать. Скорее всего, именно ему предназначались книга и образок. Только он немного запоздал – взять их уже было поручено тебе. В принципе, ничего страшного – в понедельник ты вручила бы эти вещицы хозяйке, а она передала бы все племяннику, попросив забыть о своей просьбе захоронить ладанку.

Наташка хлопнула себя ладонью по лбу:

– Точно! Соседка по палате говорила, что он собирался навестить ее в понедельник. А ключи от квартиры Маноло были у меня… Ирка! Так они у меня и остались! Впрочем, ничего страшного, завтра отдам их Алю Брехту.

Меня так и подбросило на месте:

– Даже не думай! Соображаешь? Тебе хочется лишних неприятностей? В том числе и на мою голову? Как можно считаться «совершенно посторонним человеком» покойнице, имея при себе ключи от ее квартиры? Ты их сдала!

– Кому?

– Не знаю. Придумай что-нибудь сама. Душеприказчик пока не должен знать, что они у нас. В квартире и так все вверх дном. Короче, спрячь ключи до лучших времен и забудь. Будем надеяться, что это время не за горами.

– И незачем так орать! Я еще и договорить не успела, как поняла, что погорячилась. – Наташка гордо тряхнула головой, подняла руку, чтобы поправить волосы, да так с поднятой рукой и застыла: – Иришка… а ведь этот племянник Маноло не был козлом. Зря я его обозвала…

Ну что тут возразишь? Я хлопала глазами и терпеливо ждала объяснений. Время самобичевания за необдуманные слова и поступки у Наташки обычно ограниченное – максимум секунд тридцать. Она уложилась в меньшее – пару секунд, не больше. При этом ничего нового мне о себе не сообщила («идиотка!!!»), зато объяснения были захватывающими.

– Он не козел, потому что испанец! Это все объясняет. Помнишь, я говорила об оказанной ему в раздевалке помощи? Так вот, слово, которым он меня обозвал, не было фривольным! Мужик расшаркался и с чувством выдал: «Грация!» Я сдуру решила, что он ко мне… Словом, на мою стройную фигуру посягает. Ну теперь уже не важно… Покойный мне свое горячее испанское спасибо сказал, а я его… козлом! Надеюсь, душа племянника Маноло меня слышит и простит мое невежество. – Сложив на груди ладони, Наташка подняла скорбные глаза к потолку и вдруг ахнула: – Ну что же они все мрут-то как мухи? Я всерьез начинаю беспокоиться за Ромку. Совсем мальчишка, еще и не жил толком. Может, он и жертва неправильного воспитания, но в обществе вел себя прилично. Во всяком случае, в моем. Интересно, чем это пахнет? – Наташка принюхалась, я тоже. – Как ты думаешь, почему племянник старушки прикатил к Ромке на дачу? Ир, ты вообще способна сейчас думать? У тебя глаза стеклянные.